— Такое чувство, что Фландрия готовится к экономической войне, — фыркнул я.
— А никто этого не отрицает. Политическая дестабилизация застопорилась на смерти предыдущего секретаря и небольшой чистки, которую начал еще Милтон. Но с экономикой всё только начинается.
— Зачем это Фландрии? — Рейн выглядел отрешённо и держался за голову. В последнее время он не мог находится с Регганом даже в одной комнате, чтобы не испытать все пытки мигрени.
— Как и всегда. Территориальный вопрос и наша золотодобывающая промышленность, — Эдуард спокойно ответил на уточняющий вопрос. — Люди не могут жить без конфронтации. Особенно, если разделены на маленькие территории. Нам эти снобы не нужны в принципе. Своей промышленности кроме рудников и сельского хозяйства у них нет, и территория слишком мала для непомерно их больших амбиций. Фландрия — это просто рассадник богатых людей и их инвестиций, только из-за этого они держатся и процветают на протяжении последних тридцати лет, мы же просто бьем их по рукам и не даем проникнуть в Шорию слишком глубоко.
— У меня сейчас только один вопрос, а почему я был вообще не в курсе того, что экономику моей страны пытаются развалить иностранные агенты? — прошипел я, чувствуя, что меня начинает накрывать волна ярости. — Если бы не этот поражающий своей абсурдностью заказ, мы бы были до сих пор в неведении?
— У них все равно ничего не выйдет, — Лео пожал плечами. — Открытая война им не по силам. Маги и магия до сих пор на их территории преследуются, перемещены в ранг преследуемых членов общества и подвергаются пожизненной изоляции. Про политические уловки ты итак в курсе, а экономика с такими условиями? Я тебя умоляю — бесплатный сыр явно непросто так разбросан. Тем более многие из крупных бизнесменов — маги. Спорим, что буквально через год все, кто имеет дар, попадёт в разряд государственных изменников, его активы приватизирует государство, а сами они переедут на поселение в палаточные городок на остров без благ цивилизации. А учитывая, какая игра ведется здесь в этом здании, о которой даже не подозревают члены фландрийской разведки, то это мелочь, которая задушит саму себя. Если бы мы стояли перед лицом экономической катастрофы, я бы не развлекался в президентском дворце, а ты бы просто прикопал Кэмела и обсуждали бы мы совершенно другие дела. Причем ни меня, ни тебя бы тут не было, мы бы не вылезали из своих кабинетов и выкручивались как могли под пристальным наблюдением гномов.
— Я полностью соглашусь с мистером Дефоссе, — важно кивнул гном. — Мне больше добавить нечего. Я могу идти?
Эдуард кивнул, мистер Левинг поклонился и удалился из зала, не желая присутствовать при таких разговорах. Меньше знаешь — дольше живешь.
— Меня подставили, Лео, — Регган посмотрел на Дефоссе и потер обеими руками переносицу. — Этот заказ даже оплачен был с моих счетов, и на запросе красуется моя подпись. Причем я даже не знаю, как на это реагировать и что делать.
— Проверка была? — деловито уточнил Лео.
— Конечно, — фыркнул Гволхмэй.
— А магический отпечаток?
— Что?
— В подписи каждого мага есть свой магический отпечаток.
— Не пойдет, документы в банк отправлены дистанционным запросом.
— А в гильдию?
Он ошарашенно посмотрел на Дефоссе и вылетел из зала, на ходу доставая телефон из кармана.
— Какие у кого мысли? — Эван обвел собравшийся хмурым взглядом.
— Можно я скажу, — ответил Рейн. — В общем, я как уже говорил ранее, насчет Гволхмэя я точные прогнозы делать не могу, но в отношении общей картины могу дать почти восемьдесят процентов, что в случае успешного выполнения данного заказа, это сыграет нам на руку. Фландрийцы кичатся стабильностью и безопасностью. Если все обустроить публично и с размахом, то ни о какой безопасности ни для кого речи идти не будет. В общем это тот винтик, которого так не хватало для внедрения нашего основного плана, чтобы дать процент выше пятидесяти на успех при любом стечение обстоятельств.
— Если не получится? — Я хмуро посмотрел на Рейна.
— Все равно процент выходит выше, чем был еще вчера. Фландрийцам просто станет резко не до нашей внутренней политической обстановки хотя бы на время.
— Если бы не было Реттингтона, его надо было придумать, — подытожил я. — Я уже начинаю сомневаться в том, что Регган всё-таки не замешан, и случайно нам не помог, — нервно хихикнул я.
— Главное, что дает нам преимущество, что Рульф до сих пор имеет двойное гражданство Шории и Фландрии, а значит, мы можем вопить наравне с фландрийцами о том, что нашего гражданина замочили, да ещё где? Во Фландрии. Одно не понятно, как он вообще смог в политику пролезть?