— Ну да, большого секрета в этом сейчас уже, наверное, нет. Говоря откровенно, из-за этих дедовых записок у меня возникло некоторое нервное расстройство. Мне даже назначали сеансы психотерапии по причине повышенной нервозности. Особенно после того, как я в одной из тетрадей деда нашел перевод старинной тибетской рукописи, где некоторые детали становления буддизма на Тибете описывались не так, как принято в классической буддийской литературе, известной у нас в Европе. Я столько раз перечитывал записи деда, что помню их практически дословно. И позднее, в колледже, я выбрал вовсе не экономику или право, а религиоведение. Можешь не верить, но ничто другое меня вообще не интересовало…
Честно говоря, под эти подробности биографии соседа я собрался было немного вздремнуть, но его изменившаяся манера речи и строгое выражение лица, отражавшееся в стекле автобусного окна, развеяли призрак подступающей дремоты.
— Мало кто из людей может вспомнить во всех подробностях, что происходило вчера, не говоря уже о том, что было сотни лет назад. Поэтому те, кто составлял буддийские тексты, просто выполняли поручение руководителей общин, и, конечно, они записывали не то, что было, а то, что необходимо сейчас — то, что выгодно. Я расскажу тебе…
Эрик откинулся на спинку сиденья и потянулся за бутылкой. Отхлебнув изрядный глоток, уверенно продолжил:
— Достигнув просветления, Будда Шакьямуни начал читать свои проповеди многочисленным ученикам, приходящим к нему, невзирая на их сословия и касты. Однако записаны тексты были только спустя четыреста лет после нирваны Учителя. Остается только догадываться, кто был подлинным автором «Трипитаки», сборником сутр Хинаяны, буддизма Малой Колесницы. Я потратил на их изучение достаточное количество времени, чтобы утверждать: это просто литература, или, если хочешь, необычный тип поэзии. Уверен, что всё это представляет несомненную культурную ценность, но не более того. Для меня всегда было непонятно, каким образом можно достичь просветления, читая и осмысливая эти тексты. Никаких конкретных инструкций или практических техник для достижения нирваны они не содержат. Прекрасные тексты о добродетели, гуманная философия, загадочные и красивые слова. Кстати, этот предмет был темой моей дипломной работы.
Уже учась в колледже, я посещал дацан, при котором были курсы так называемого светского буддизма. Занятия вел сам настоятель, человек, выглядевший в высшей степени компетентно. Однако вскоре я убедился, что к просветлению эти занятия могут привести разве что через пару тысяч лет. Хорошая йогическая практика, медитативные техники, остроумные диспуты. Нисколько не жалею потраченного времени и денег. Это было гораздо полезнее для меня, чем сеансы у психотерапевта. Но меня здорово смущали молитвы монахов, обращенные к Будде. Я пытался выяснить, каким образом Будда, находящийся в нирване, может воспринимать молитвы и славословия земного мира. Исходя из сути самой нирваны, которая подразумевает полное избавление от всех переживаний, страстей и тревог, это невозможно.
Я получил массу «ответов» на свой вопрос, но даже не смог их осмыслить. Буддисты очень сильны в софистике. Еще бы: больше двух тысяч лет тренировки. Естественно, я не имел цели становиться буддистом. Мне было необходимо убедиться, что я правильно понимаю некоторое тексты из архива деда. Главное, что я вынес из этого опыта: буддисты рассматривают нирвану скорее как состояние сознания, тогда как нирвана — это место.
Будда ушел в нирвану. Буддисты уверяют, что некоторые из его учеников оказались способны последовать его примеру. Однако неизвестно, кто именно. Более того, я точно знаю, что никто. Самые близкие из учеников, вопреки прямому запрету Будды, который дал последнее наставление: «следовать учению, но не учителю», возглавили несколько буддийских общин на территории Индии.
Эрик замолчал и откинулся на спинку сиденья, демонстративно сложив руки на груди. Судя по взглядам, которые он искоса бросал на меня, молодой человек, видимо, решил удостовериться в моей образованности еще раз. Я протянул бутылку, к которой он с удовольствием приложился. Вытащив из-под сиденья рюкзак, я достал из него пачку чипсов и передал ему. Эрик благодарно захрустел немудреной закуской. Было неясно, ждет ли он от меня каких-то комментариев, и если да, то о чем конкретно. Я никогда особенно не интересовался такими подробными деталями истории буддизма и, тем более, нюансами понятия нирваны. Но, судя по всему, сосед был уверен, что я понимаю, о чем идет речь.