- Хорошо, я дам указания командующему Юго-Западным фронтом, - пообещал Сергей Сергеевич.
В заключение я попросил подчинить Конармию главному командованию, мотивируя тем, что частое переподчинение не позволяет широко использовать ее в общих интересах фронтов и отрицательно сказывается на снабжении.
Каменев ответил, что он подумает над этим предложением, обсудит его в Реввоенсовете и, если будет Положительное решение, сообщит...
Вечером мы отправили Н. К. Щелокову телеграмму с приказом начать движение дивизий из Майкопа к Ростову. Основному штабу армии дали задачу готовить переправы через Дон и эшелоны для погрузки армейских тылов.
2. На польский фронт
1
Завершив служебные дела в Москве, мы выехали в Харьков, в штаб Юго-Западного фронта. Надо было представиться А. И. Егорову, поскольку Конармия передавалась в его подчинение, доложить ему о наших переговорах с главкомом и получить указания на организацию марша.
У нас с Александром Ильичом существовала большая искренняя дружба. Я считал его одним из наиболее талантливых советских полководцев, высоко ценил за мужество и отвагу в бою. Еще летом 1919 года, командуя 10-й армией под Царицыном, он сам водил красноармейцев в атаку на белоказаков. Это тогда произвело на меня исключительное впечатление и вызвало восхищение бойцов. Егоров нравился мне постоянной собранностью, скромностью, выдержкой и особенно душевной простотой в общении с бойцами.
С харьковского вокзала на машине командующего мы приехали в штаб фронта.
- Здравствуйте! - встречая нас, пророкотал Александр Ильич своим густым баритоном. - Давно жду вас. Опять, видно, виновата железная дорога?
- Да, сейчас путешествие поездом превратилось в сложное дело, улыбнулся я, пожимая его руку.
- Но мы хитрые, - шутя добавил Климент Ефремович. - Взяли с собой вагон дров. Иначе и сейчас бы еще находились в пути.
- Ну хорошо, садитесь, - предложил Егоров, - и выкладывайте все как на духу.
Подсев к полукруглому столу, мы с Ворошиловым рассказали о своих впечатлениях от столицы, о IX съезде партии, встречах с В. И. Лениным, передали разговор, состоявшийся в полевом штабе РВСР.
Потом Егоров ознакомил нас с положением на фронте. От него мы узнали, что польское командование сосредоточивает против 12-й и 14-й армий Юго-Западного фронта сильную группировку.
- Обстановка накаляется с каждым днем, - подчеркнул Александр Ильич. Нужны крупные силы, чтобы предупредить белопольское наступление и одновременно ликвидировать засевшего в Крыму Врангеля. А их-то у нас и не хватает. Положение осложняется тем, что ближайший фронтовой тыл буквально кишит антисоветскими бандами, на борьбу с которыми приходится отвлекать воинские части. Вот почему на вас я возлагаю большие надежды. Только с подходом Конной армии мы сможем отразить возможное наступление противника и нанести ему ответный сокрушительный удар.
Егоров сообщил нам, что ему известно о движении Конармии к Ростову.
- От Ростова планируйте марш на Екатеринослав{3}, а дальнейшее направление уточним в зависимости от обстановки на фронте. Только, разрабатывая маршруты дивизий, учтите необходимость прочесывать охваченные бандитизмом районы, особенно в Екатеринославской губернии.
Далее Егоров стал интересоваться состоянием Конармии, спросил, в чем мы нуждаемся.
- Боевой дух конармейцев высокий, - ответил я. - Только помогите нам материальными средствами, особенно обмундированием.
Егоров заверил, что он сделает все возможное и возьмет под свой контроль обеспечение Конармии всем необходимым...
Из Харькова мы дважды связывались с Н. К. Щелоковым и получили полную информацию о Конной армии. Он сообщил, что, выполнив поставленную М. Н. Тухачевским задачу, дивизии к исходу 7 апреля сосредоточились на правобережье Кубани, в районе станиц Воронежская, Тифлисская и Ново-Донецкая. Там, используя предоставленный им кратковременный отдых, готовились к напряженному походу. Бойцы кормили и ковали лошадей, приводили в порядок оружие и снаряжение, занимались боевой учебой. У снабженцев была горячая пора заготовок продовольствия и фуража.
Армия в те дни жила предстоящими новыми задачами. Это можно было определить по всему, даже по частушкам, сочиненным нашими конармейскими поэтами. На берегах Кубани, на площадях и окраинах станиц в свободное от службы вечернее время под аккомпанемент гармоники звонкие голоса бойцов распевали:
По весенней жидкой топи
Отдыхаем мы в Майкопе,
Чистимся и моемся,
На ученья строимся.
Отдыхать бы так подольше,
Да нужны мы против Польши,
С белыми попутчики,
Балуют пилсудчики.
Много верст до них от Дона,
Но не просим мы пардона,
Коль до красных дело им,
Мы те версты сделаем.
Политработники тоже не теряли времени даром. При политотделах дивизий и в Упраформе{4} организовали курсы. Партийные ячейки выдвигали туда лучших бойцов и командиров. И хотя курсы были краткосрочными, обучающиеся прослушали сравнительно обширную программу, в которую входили такие важные вопросы, как коммунизм и диктатура пролетариата, империалистическая война и крах капитализма, аграрный и экономический вопросы, история революционного движения в России, история РКП (б), Конституция РСФСР, партработа, школа и государство, строительство Красной Армии, национальный вопрос, и другие. Глубоких знаний курсанты получить, конечно, не могли, но в целом курсы сыграли важную роль в воспитании кадров низового звена политработников.
11 апреля армия двинулась к Ростову. Кроме старых наших 4, 6 и 11-й дивизий в поход выступила новая, 14-я кавалерийская, сформированная из добровольцев - шахтеров и металлистов Донбасса, рабочих Таганрога и крестьян южных губерний страны. Начдивом ее был назначен член партии большевиков с 1904 года герой гражданской войны луганский слесарь А. Я. Пархоменко, состоявший до этого особоуполномоченным Реввоенсовета Конармии.
В состав армии включили также 9-ю кавалерийскую дивизию. Небольшая численностью, она была хорошо вооружена и обмундирована.
Нам придавалась и бригада кавдивизии Якимова, сформированная в основном из пленных белоказаков. Она вошла в соединение А. Я. Пархоменко.
Во время марша 15-16 апреля в станице Кущевской состоялась 3-я армейская партийная конференция. Делегаты ее заслушали и обсудили доклад политотдела армии о IX съезде РКП (б) и доклады политотделов дивизий о партийной работе в частях. Конференция горячо одобрила решения съезда и направила приветственное письмо В. И. Ленину.
Конференция приняла решение об усилении партийно-политической работы в частях во время похода. В нем особо подчеркивалось требование воспитывать конармейцев в духе братского отношения к трудящемуся населению.
Задачи, выдвинутые 3-й армейской партийной конференцией, обсуждались затем в эскадронах и полках на собраниях коммунистов совместно с беспартийным активом. Они легли в основу всей идеологической и организаторской работы на марше.
Утром 17 апреля мы с К. Е. Ворошиловым и секретарем Реввоенсовета С. Н. Орловским приехали в Ростов и сразу же с головой окунулись в дела. Оказалось, что движение дивизий застопорилось и они уже третий день стоят в районе станиц Кущевской, Ново-Михайловской, Канеловской. Причина этому неподготовленность переправ через Дон.
- Почему заранее не позаботились о наведении переправ? - спрашиваю начальника штаба армии Щелокова.
- Ошибка произошла, - отвечает. - Рассчитывали использовать разводной деревянный мост у Нахичевани, а он, оказывается, будет пригоден только после паводка, когда Дон войдет в свои берега. Теперь единственный выход переправляться по железнодорожному мосту на ветке Ростов - Батайск. Будем его готовить. У нас имелись все основания высказать недовольство нераспорядительностью Н. К. Щелокова. Николай Кононович - красивый, черноусый, всегда опрятно одетый, средних лет человек - прибыл в Конармию в январе 1920 года. Бывший подполковник, артиллерист, умный, хорошо подготовленный, он быстро освоился с обязанностями начальника штаба такого нового оперативного объединения, как Конная армия. Работал он старательно, как говорят, с душой, но в данном случае не проявил свойственной ему сноровки. Пришлось спешно наверстывать упущенное.