— Вы нигде не поранились? У вас ничего не болит? — обеспокоенно спросила Кушина, запал спал, и женщина словно переключила свои эмоции.
Минато опять убедился в том, что его жена — загадка!
— Намикадзе! До каких пор ты будешь скрывать от меня правду? — Хокаге занервничал и попытался понять, о чем стало известно дражайшей супруге.
— О чем ты, дорогая? — попытался уточнить Минато. — Я всегда говорю тебе только правду! — «Или не говорю вообще ничего!»
— Почему ты скрыл от меня факт пропажи наших детей? И ты безответственно относишься к воспитанию детей!
— Не то что бы скрыл, да и не пропажи. Просто не успел рассказать…
— Не оправдывайся! Будешь неделю есть одни брокколи и только попробуй ослушаться, — многозначительно взмахнув сковородкой, Кушина позвала всех есть.
Минато был неприхотлив в еде и мог есть абсолютно все кроме этого зеленого монстра. Перспективы определенно не радовали.
Конец флешбэка.
***
Узумаки уже давно ушел, и вернулась Кушина из больницы, но Минато, витавший в своих мыслях, совершенно не замечал, что отвечает совершенно не то. Или ест острый перец вместо помидора. Уже лежа в кровати, в полудреме Намикадзе подумал: «Тринадцать лет назад… неужели это был Узумаки? Он прошел все барьеры, знал место. И отлично справлялся с печатями. Знал, что во время родов печать джинчуурики ослабевает».
Тот день Минато считал таким же счастливым и светлым как день рождения первенца или его собственная свадьба. Но все надежды на это обернулись кошмаром для всей деревни. Место, которое он поклялся защищать.
Дальнейший сон как всегда вытягивает из Намикадзе всю душу по капле, по крохотному кусочку раз за разом. Кошмар, что приходит к Хокаге, всегда показывает разные отрывки той бесконечной ночи, но неизменными остаются лишь только несколько из них, окрашенные самыми сильными эмоциями.
</emphasis
>
Флешбэк.
— Поздравляю, — Кушина пришла на прием по причине легкого недомогания и не понимала с чем тут можно поздравлять. — Ты родишь 10 октября.
Девушка замерла, но осознав сказанное счастливо улыбнулась:
— О! Здорово!
— Минато. Минато! — девушка с порога начала звать мужа, — ребенок!
— А? Ребенок? — Минато вышел из кухни, держа в руке миску с тестом для блинчиков, и посмотрел на ребенка, спокойно играющего с его плащом в Хокаге.
— Я стану мамой, тебане! — радостно сказала Кушина, положив руки на живот, счастливо сияя.
Минато растерялся:
— Так ты же уже, — и взглядом указал на Таро.
— Я снова стану мамой, тебане! — Кушина повторила снова, чтобы почувствовать, что это правда.
— А я снова стану отцом! — размешивая позабытое тесто, Минато наконец-то понял, чему радовалась его жена, и последовал ее примеру: — Представить только, у меня снова будет ребенок!
Кушина счастливо бросилась мужу в объятия. У них будет еще один замечательный ребенок! Их дом наполнился счастливым смехом.
 ></emphasis>
— Кушина, — серьезно начал Тору, и Узумаки, не ожидавшая от своего дяди такого, растерялась. — Я должен сказать тебе кое-что насчет родов.
Грубый и наглый Узумаки сейчас выглядел потерянным.
— Ты уже проходила через это, но сейчас будет сложнее. Твоя печать начала разрушатся еще месяц назад, ведь сейчас у тебя будут близнецы, и требуется намного больше энергии. На печать не хватает, я как мог стабилизировал этот процесс но… Но во время родов печать может разрушится, и мы усилили барьер, который использовали в прошлый раз.
Минато с улыбкой взял жену за руку: — Не волнуйся, я и в этот раз буду с тобой! И буду помогать сдерживать печать кьюби.
Улыбка супруга успокоила Кушину и она улыбнулась в ответ.
— С тобой будем только Минато и я, а также Третий и его жена, ну и АНБУ разумеется. Все должно храниться в строжайшем секрете.
Кушина кивнула головой, она понимала, как это может быть опасно. Намикадзе, стоявший рядом, аккуратно сжал ладошку жены в своей.
— Снаружи барьера будет оцепление. Минато, нам с тобой нужно прийти раньше и все подготовить. А ты, Кушина, придешь вместе с Бивако. Она как опытный ирьенин поможет тебе.
— Хорошо, — Кушина не отрывала взгляда от мужа, на ее сердце было неспокойно.
</emphasis
>
— А-а-а! — крик разносился по пещере, отдаваясь эхом и усиливаясь. — О, Ками! Как больно!
Кушина зажмурила глаза, в первый раз было не так больно. Пот выступил на ее лице, и вся одежда уже промокла. Минато стоял рядом с ней и испытывал муки, он никак не мог облегчить ее боль. Намикадзе концентрировал чакру на ее печати и сдерживал лиса.
— Хоть я уже и присутствовал при этом, но никогда не видел Кушину в таком состоянии. С ней точно все хорошо? — Четвертому казалось, что вместе с криками жены ему в сердце загоняли стальные иглы.
— Она в порядке, держится! Просто не своди глаз с печати! Иначе нам придется позвать Тору! — отрезала Бивако.
— Нет, только не дядюшку! Минато, со мной все хорошо, — всполошилась Кушина, даже боль не помешала ей возмутиться.
— Но ты, — растерянно хотел возразить Намикадзе, но Бивако его перебила.
— Минато, ты Четвертый Хокаге, не будь тряпкой! Мужик бы уже помер от такой боли, а она испытывает ее вдвойне! Но женщины сильнее!
Печать под руками Минато деформировалась, лис начал вырываться.
«Это так тяжело, прошлый раз было намного легче! Я чувствую, как кьюби разрушает печать».
— Держись, Кушина! Ты должна справиться, пока я удерживаю печать, — на лице Минато выступил пот, это показывало какое напряжение он испытывал, словно целая гора находилась на его плечах. Кушина не переставала кричать, и Намикадзе казалось, что он слышит звон в ушах. Голова кружилась, но его жене было еще хуже, и он постарался взять себя в руки.
— Головка показалась, — оповестила Бивако.
— Тору-сан, я не смогу ее удержать, — взволновано прокричал Минато, — прости, Кушина.
Узумаки показался сразу же, он выглядел бледнее обычного, но, не позволяя себе показывать слабость, приступил к удержанию печати. Намикадзе устало выдохнул, его сил было не достаточно. Ведь он не являлся мастером клана Узумаки и не мог справляться с такими нагрузками.
— Давай, Кушина, ты сможешь! Наруто, помоги мамочке, — взяв жену за руку, мужчина пытался поддержать жену.
И вот наконец-то долгожданный первый крик разнесся по пещере.
— Принесите воды. Кушина, не останавливайся. Второй рывок! — жена Третьего раздавала приказы, не позволяя Кушине прекратить тужиться. И все повторилась вновь: крики, судорожное дыхание, схватки и бледнеющий Тору. И второй ребенок появился на свет. Кушина отпустила судорожно сжатые руки и попыталась отдышаться, слыша, как плачут ее дети. Слезы выступили у нее на глазах.
Минато шокировано замер: «Все закончилось?»
— Они родились, — слезы побежали по его щекам, — я так счастлив!
Бивако взяла на руки ребенка, а второго отдала акушерке. И понесла их к Кушине:
— Здоровые! Отойди, — резко сказала женщина, и Минато растерянно отпрянул, — сначала мать их увидит!
Минато расстроено посмотрел вслед женщинам и переглянулся с белым Узумаки: — Мы смогли!