ам переместился к жене. Быстро подхватив ее на руки, он телепортировался к кунаю, но не успел. В последнюю секунду на глазах у отца шиноби перерезал тому шею и растворился в камне. Свод обрушился, и Намикадзе переместился на поверхность. Аккуратно положив бессознательную супругу на траву, Четвертый обернулся. ___ Огромные яростные глаза, как два огненных шара, полыхают лютой ненавистью. Девять хвостов развеваются в смертельном танце. Звериный рык вселяет в душу страх, заставляет мелко дрожать тело. Плотная аура ярости почти физически давит на сознание, и ты испытываешь смертельную слабость, безнадежную обреченность. Поднявшаяся пыль скрывает истинный размер демона, но даже нынешние габариты подавляют физически и духовно... ___ Чудовищный рев разрывает перепонки, и звуковая волна разносит ближайший квартал. В воздухе летает пыль и мелкий мусор, все что осталось - крики и плачь... - Это же... Кьюби! Быть не может! - А-а-а! Нет! Мой ребенок! - Помогите! Тягостные минуты, когда твоя любимая из последних сил удерживает цепями чакры разбушевавшегося лиса, но ее силы заканчиваются. После тяжелых родов и извлечения лиса Кушина выглядела совсем плохо, и цепи чакры вытягивали из нее уже саму жизнь. - Кушина, ты должна прекратить, - отрывисто бросил Минато, заметив, что «серая тень» уже пришел помочь. Женщина лишь слабо кивнула, говорить она была уже не способна. Выбравшиеся из-под завалов мастер фуиндзюцу отрывисто спросил: - Где твой ребенок Намикадзе? Мне кажется, он приходил специально за твоим ребенком! Глаза Четвертого источали горечь и пустоту: - В убежище. Он даже не дрогнул, когда подумал: «Мертв!» - У тебя есть еще один сын, Намикадзе! Когда до Хокаге дошло, то только белый дымок напоминал о том, что тут кто-то стоял. - А теперь, техника удержания десяти столбов! - из земли появились огромные арки, что сковали лиса, но не смогли обездвижить совсем. - Девочка моя... - Тору нерешительно сбился, он первый раз видел свою племянницу такой... безжизненной. - Ты должна перестать его сдерживать, я смогу его удержать. Ты же веришь мне? Кушина слабо улыбнулась и отпустила цепи. В то же мгновение тысячи печатей оплели лиса со всех сторон: - Ну вот видишь? Когда женщина обессиленно опустилась на землю, ее подхватил Четвертый. Взглянув на Узумаки Тору и увидев его кивок: «Справлюсь!», Минато переместился вместе с Кушиной в убежище, что сделал на всякий случай и иногда отрабатывал на нем новые печати. «Все-таки понадобилось, - горькая ирония, - но я Хокаге и могу спрятать здесь только свою семью!» Косой свет луны падает из круглого окна, освещая небольшую комнату. Деревянный пол стены и большие стволы деревьев, поддерживающие сводчатый потолок. Все в этой комнате было покрыто печатями, они начинались на полу и, закручиваясь по колоннам и стенам, сходились на потолке. Они несли в себе всевозможные функции, но основные функции - защита и сокрытие. В помещении находилась только кровать со специальными бортиками, чтобы маленькие дети не могли с нее упасть. В центре комнаты, как раз над головой у Намикадзе, подвешенный на веревке раскачивался кунай летящего бога грома. - Почему... Минато? - тихим срывающимся голосом спросила Кушина. Запавшие глаза еле находят Минато в темноте, руки безвольно повисли, сил не осталось даже на то, чтобы дышать. - Тише, побудь с Таро и... Фудо, - ответил Хокаге, аккуратно укладывая жену на кровать лицом к спящему Фудо и тихо сидящему там же брату. Первенец был ужасно напуган, но старался не показывать этого, понимая своим маленьким сердечком, что сейчас не время и добросовестно присматривая за младшим братом. Минато погрузил младенца в сон с помощью печати. Таро ничего не спрашивал и ничего не говорил. «Как же сильно сегодняшний день заставил его повзрослеть? - ужаснулся Четвертый, внезапно понимая, что даже для потомка клана Узумаки, которые взрослеют медленнее других детей шиноби, это ненормально! Даже не отдышавшись, Кушина притягивает своего спящего сына к себе, все на что она сейчас способна это прижиматься к его голове своим лицом. Слезы катились по ее лицу, она тихо шептала имя, повторяя снова и снова: - Наруто, Наруто... Наруто! Косой свет луны, затемняя и без того потемневшее от страданий лицо Хокаге, разделял лицо Минато пополам, точно так же как и сегодняшней ночью его детей разделила смерть. У губ собралась горькая складка, брови сдвинулись к переносице, но в глазах отражением сегодняшней безумной ночи горел огонек решимости. В последний раз посмотрев на семью, Минато до хруста сжал кулаки и резко отвернулся. Сегодня их семья должна была испытывать только счастье и увеличиться на двух членов, но он смог спасти только одного! - Минато, ха, - отрывистый тяжелый вздох словно острейшая сталь впивается в сердце Минато. - Спасибо... и будь осторожен! Никаких сомнений, никакого страха. Четвертый Хокаге, желтая молния Конохи исполнит то, что должен. Повязав на лоб протектор и одев жилет джонина и завершающий штрих - плащ Хокаге с языками пламени, он собрался отдать долг деревне. Ни шагу назад! - Скоро буду! ___ Переместившись на монумент с лицами Хокаге, Минато видит шокирующую картину разрухи и паники. Девятихвостый демон лис убивает и разрушает. Мощный очаг чакры сразу же привлекает внимание кьюби, и он переключается на Четвертого. - Я не позволю тебе и дальше уничтожать то, что мне дорого! - крикнул блондин. - Чакра девятихвостого с этой Бомбой Хвостатого это что-то, - поведал Тору, приземляясь рядом с Хокаге. - И этот демон сразу же побежал на Коноху. Сильно же вы не нравитесь ему, ребята! - Ты сможешь сдержать его в течении трех минут? - Что это ты задумал, Минато? Ты хочешь использовать свою жизнь, чтобы встретится с шинигами? Не самое лучшее время для знакомств. Лучше ты давай удерживай лиса в течении трех минут, а остальное оставь мне. «Если Кушина потеряет сегодня еще и тебя, я никогда себе этого не прошу», - подумал Тору и, не слушая возражений Намикадзе, отправился проводить ритуал. Огромные красные знаки расползались по земле, и что-то зловещее исходило от них. Казалось, что от символов исходит тихий, сводящий с ума шепот. - Раскудахтались тут. Явись. Взываю, - но никто не появлялся. Тору взбесился, сегодня был слишком тяжелый день. - Ты мне должен, скотина! - Да ты же все равно душу зажмешь! - прозвучал изнутри пентаграммы громогласный глас. - Что на этот раз надо? Выпивка кончилась, - сразу предупредил обладатель голоса. - Да не зажму, припас тут одну по случаю, душонка одного мерзкого типа, как раз будет отличной заменой души Минато! Надо то всего лишь забрать себе маленького лиса. Приручишь, будет тебе тапочки носить! - Это ты сейчас про Кьюби но Йоко? Он? Тапочки? - недоверчиво спросил голос. - Ну ладно, не тапочки, и вообще мне тут некогда. Не хочешь - не надо, мне твой брат тоже должен, предложу ему! - Стой, я согласен! - Так бы сразу, - пробурчал Узумаки. Печать, что он применил, была той же, что хотел использовать Минато, но творчески доработанная кланом Узумаки. Используя в создании печати ритуал вызова, они смогли убрать некоторые несовершенства старой версии. В обмен можно было отдавать не свою душу, а другую, и улучшенная печать могла запечатать намного больше чакры, деля ее со вторым братом. - Так, слушай. За то что я отдаю тебе энергетическую сущность с огромными аккумулятивными способностями, ты мне будешь должен... Кушина очень долго не верила, что новорождённый сын мертв. Но Минато видел это собственными глазами. Хоть тела и не нашли, что давало повод для надежды, но с каждым годом этот огонек постепенно затухал. Поиски ничего не дали. Все было тщетно, Намикадзе так и не смог найти нападавшего. Бессилие только сильнее разжигало костер ярости. Эти чувства: вина, безысходность, растерянность, боль, ярость и ненависть не дают ему спать по ночам, приманивая в его сон кошмары. Минато спал беспокойным сном, просыпаясь с криком, весь в поту и дрожащий - жалкий! Пугая детей и жену, заставляя ее волноваться еще и о нем. Хотя она и так жила только из-за детей. Любимая женщина Четвертого Хокаге превратилась в ее тень. И только рядом с семьёй ее сердце и душа оттаивали, показывая пусть и совсем слабую, но улыбку Кушины. Поэтому Минато научился сдерживать эмоции даже во сне, не давая чувствам брать вверх. Не показывая боли, не проявляя слабости!