Вообще-то, холодно пока не было, но Михаилу вдруг сразу стало как-то неуютно, и отчего-то кожа покрылась мелкими пупырышками.
— Лорхен! — громко позвал он, чувствуя, как дрогнул его голос.
Никто не отозвался.
— Эй! Есть кто-нибудь?
И снова тишина.
И вдруг Михаил физически ощутил чье-то присутствие. Там, в дальнем уголке, кто-то был, но из-за темноты его не возможно было разглядеть.
— Кто там? — Михаил придал голосу большей уверенности.
Тьма в углу стала еще непроницаемей. Перед глазами, как это обычно бывает, прыгали «искорки» света, мешая сосредоточиться.
— Выходите, я вас там вижу.
Что-то неприятно захлюпало. Михаилу вдруг представился образ какого-то гигантского слизня, который не спеша ползал в темноте.
И вдруг откинулся полог и в юрту кто-то вошел. На секунду на уши Михаила навалилась дикая какофония звуков, но едва полог опустился, как снова наступила тишина.
— Кто вы? — спросил Михаил.
— Зови меня Хероном, — ответил знакомый мужской голос.
Это был тот незнакомец, что сидел у огня вместе с Лорхен.
— А где…
— Она ушла, — быстро ответил Херон.
— Куда?
— Пришло ее время двигаться дальше. А что?
— А… Послушайте, Херон, — начал Михаил, — вы не могли бы мне объяснить, где я, черт возьми, нахожусь?
— Черт возьми! — Херон вдруг громко расхохотался. — Интересное выражение. Никогда такого не слышал. А вы сами кто будете?
— Человек, — в тон ответил Михаил.
— В каком плане? — вполне серьезно спросил тот, присаживаясь у того места, где когда-то горел костер.
— Что значит «в каком плане»? Разве сам термин вам не ясен?
Херон что-то сделал, и юрту озарило, сначала небольшое, а потом все ярче разгораемое пламя.
Только теперь Михаил смог разглядеть его лучше: это был не совсем человек. Внешне, безусловно, он походил на человека, но действительность говорила обратное. Он был скорее гуманоидом, только с кучей отличных признаков. К примеру, ноги: они явно были приспособлены к быстрому бегу и напоминали больше страусиные, чем людские.
— Термин ясен, — нехотя ответил Херон. — Мне твое происхождение не совсем ясно. Я никогда еще не видел такой странной… «структуры». Вроде и человек, но не человек.
— То есть?
— То и есть. К примеру, я по людской терминологии — кентавр. Но предки мои — Иные. Или Другие. Или иногда, как говорят люди — Титаны. А ты?
— Меня называли «личинкой» Архистратига.
— Кем? — Херон расхохотался. — Архистратигом? Мне лично никаких таких особых навыков в тебе не видно.
— Пока не видно…
— По-моему, вообще не видно. Поверь мне! Я воспитал ни одного настоящего «воина». В том числе и из вашей вида. Стратег — это как художник, как музыкант. Надо иметь задатки, развивать их всю жизнь. Это постоянная практика. Нельзя просто выучить какую-то книгу, или прослушать лекцию по стратегии. Этим надо жить.
— Я понимаю.
— Понимаешь? — Херон удивился. — Хорошо, предположим. Тогда какова твоя цель, как стратега?
— Победить врага.
— Какого врага?
Михаил пожал плечами.
— Как ты собираешься это делать? — снова спросил Херон.
— Ну… Соберу армию и… и…
Херон посмотрел на Михаила, будто генерал на рядового.
— Ну, такой чуши я даже от детей не слышал, — грустно проговорил он. — Ты сам откуда?
— Вообще, с Земли.
Херон встал и направился в дальний угол юрты. Там он долго чем-то гремел, пока не вынес к костру приличный казан.
— Есть хочешь? — спросил он, наливая воды в него.
— Не плохо бы.
— Вот и отлично! А пока будет готовиться еда, ты мне расскажешь о своих странствиях. Хорошо?
— Окей.
— Что?
— Хорошо, говорю.
И он начал свой рассказ с самого начала: когда и где родился, про брата, про мать, про учебу, про открытие КЛЮЧа, про встречу с Лорхен и прочее, прочее, прочее.
Михаил почувствовал усталость. Он слишком долго говорил для своего состояния здоровья. Голова начинала гудеть.