— Ходу.
— Ой, мальчики, привет! — за спиной раздаётся тихий и мелодичный голосок.
— Ты кто? — профессиональные разведчики не вскакивают на ноги, чтоб не выдать своё местоположение, но при этом оказываются в полусжатых позах. Вроде и сидят ещё на земле, но уже готовы к бою.
— Я? — девушка мило хлопает глазками. — Я Пума. И у меня для вас есть эксклюзивное предложение.
— Какое? — хитрый Лис аккуратно тянет из-за спины нож.
— Хотите сиськи покажу? — девица проводит руками по выступающим холмикам.
— Нет, — хотел было сказать Лис, но опоздал…
— Показывай, — плотоядно облизнув губы, выдохнул Штопор. И руками потянулся к аппетитным прелестям.
— Фу, такими быть. Я же замужняя девушка… — злобно рыкнув Пума полоснула ножом по протянутой конечности.
— Тварь, — шипит сквозь зубы Штопор, хватаясь здоровой рукой за раскроенное до кости запястье.
— Ха, — с резким выдохом Лис пружиной бросается вперёд, с одним лишь желанием, сбить мелкую девку с ног и приставить к тонкой шейке холодное лезвие ножа.
Но не тут то было, эта безумная бестия крутнувшись волчком, пропускает летящее тело мимо себя, и тут же запрыгивает на спину. И не смотря на то, что в руках крепкого мужчины есть оружие, пускать его в ход нет никакого желания. Хотя нет. Желание как раз есть. Горячее и неистовое. Вот только с возможностью плохо.
Уж что-что, а лезвие слегка вспоровшее шею, не располагает к лишним телодвижениям. Ведь нет давно привычной системки, о нанесении совсем крошечного урона от такой ранки. Всё изменилось в последнее время. Реальность вернулась. Если можно так сказать. Теперь вскрытое горло, скорее всего приведёт к летальному исходу.
И ладно если отправишься на перерождение. Хотя в этом тоже мало хорошего. А если нет? Если депортация или того хуже, настоящая конечная смерть? Проверять очень не хочется. Остаётся надеяться на то, что напарник перестанет баюкать пострадавшую руку и поможет, пырнув не в меру разошедшуюся бабу ножом.
А лучше бы вырубить. Тогда можно будет уволочь её в лагерь и уже там хорошенько позабавиться. Несмотря на дурость, девка-то хоть и необычная на мордашку, но весьма симпатичная. Экзотика одним словом. В том, что времена изменились есть и кое-что хорошее…
— Ты кто такая? — сплёвывая набившуюся в рот траву, сипит Лис. Надо отвлечь деваху, дать шанс Штопору. Лишь бы скорее пришёл в себя и перестал баюкать пострадавшую конечность.
— Я же сказала, Пума я.
— Слышь, Пума, отпусти а? Давай поговорим…
— О чём можно разговаривать с такими извращенцами? Хи-хи… — смеётся прямо в ухо эта сумасшедшая.
— А-а-а! — за спиной раздаётся болезненный крик Штопора. — У-у-у…
— Ты куда руки тянешь, извращенец? — за спиной слышится ещё один женский голос. — Пума, прикинь, он хотел тебя ножиком в попу потыкать.
— Ну так воткни ему чтоб неповадно было.
— Так я и воткнула…
— Хе-хе-хе… Хаски, тебе не кажется, что вечер перестаёт быть томным?
— Ага. Кажется. И вообще хватит тереться об чужого мужика. Валим их и пошли, а то всё веселье без нас закончится.
— Нет в тебе авантюрной жилки, — вдохнув, девушка поднимается и убирает нож от горла.
Лис тут же пытается воспользоваться этим. Быстрый перекат в сторону и резкий взмах ножом, в попытке достать противницу. Но вместо этого рука проделав лишь половину пути останавливается. Стальные пальцы стискивают запястье. И нож вываливается из ослабевшей ладони. Как будто сам, против воли хозяина.
И пусть в то, что заставить оружие выпасть Лис готов поверить, надо всего лишь знать куда давить, но вот в то, что он при этом не сможет вырвать свою руку из захвата… В это верится с трудом. Откуда, в такой не выдающихся статей девчонке, столько силы?
— Ты почему такой невоспитанный? — вздыхает Пума.
Но вопрос остаётся без ответа. Ибо сложно ответить если тебе в горло врубается рифлёная подошва, сминая не только кадык, но дробя позвонки.
— Девушки-красавицы, не убивайте, — с мольбой в голосе просит Штопор.
— Ты смотри, какой подлиза, — всплеснув руками, улыбается девушка с впечатляющим бюстом. — Может, оставим себе? Пусть по утрам комплименты говорит. А то от наших только по праздникам дождёшься. Как думаешь?
— То есть ты так и предлагаешь твоему Марату обосновать. Мол, оставила мужика, чтоб по утрам комплименты говорил?
— Хм? — Хаски задумчиво окидывает взглядом лежащего в странной позе мужчину, что пострадавшей рукой пытается зажимать дырку оставленную в мягком месте, а второй, целой, непосредственно пережимать рану на первой. — Да, что-то не очень идея… Извини, мужик, не твой сегодня день, — взмах ножом и две Валькирии растворяются в сумраке.