— Стоп, погоди, — повысив голос, отодвигаю богиню от себя. — Ты же говорила, её третировали? Или что? Ещё и били, что ли?
— Ну, Грохар как-то избил, за то, что она ему отказала. Долго. Нас же не убить. Ногами месил. Я услышала зов кровиночки, примчалась и тоже выхватила. Но я всё-таки не девчонка малолетка. Отбилась кое-как. Дочку за неделю вылечила, все силы слила. Потом сама ещё пару недель с синяками ходила.
Перестав прижиматься к руке, чуть смещается и, обхватив руками торс, вжимается лицом мне в грудь:
— Эдем его потом строго наказал за это. Так что больше руки не распускал. Но доставать продолжал. А вот Олевар это другое. Это дела семейные. Избивать нельзя, Эдем ругаться будет. Но плёточкой пройтись, это же всего лишь воспитание. За любую мелочь. Хорошо хоть заживает всё, а то была бы у тебя невеста с тёщей, со шрамами не только на спине, но и на лице. Ха-ха-ха… Хлюп. Ха-ха… Шмыг. Хлюп… Ха-ха… Прикинь, через всю рожу. Хлюп. Ха-ха-ха… Полосатая мордаха… Ха-ха-ха… Кто бы замуж взял. Ха-ха-ха… Шмыг. Хлюп.
— А ну подержи, — впихиваю ревущую и истерически хохочушую богиню в руки растерянных Маришки и Анютки.
— Егор!
— Лучше молчите! — зло оскалившись, шагаю в сторону ухватившего двумя руками кувалду, бога.
— Стоять! — командует дед.
— Отстань! — скалюсь.
— Не смей мне хамить! — грохотом разносится голос, вскочившего на ноги деда. Все присутствующие аж присели от давления, божественной воли.
Но мне-то пофиг. Меня такое не берёт. Но и пройти дальше не получается, потому что Всеслав встаёт прямо передо мной. Так что, набычившись, сверлю взглядом предка:
— Я всё равно убью его! Не сейчас, так потом. Или что, охранять его будешь?
— Кого? Его? — Всеслав аж башкой замотал, от глупости моего предположения. — Делать мне нечего. Но убивать его нельзя!
— А мне плевать! — выкрикиваю, но голос срывается и даёт петуха.
Всё, крыша уехала в курортный город Сочи, на последней электричке, обещала вернуться через недельку. Хорошо отдохнувшей и загорелой.
— А вот это мой внук, — сообщает дед моим бабулькам. — Не то, что этот ваш, которого уговаривать надо. Егор, Олевар — Великий Кузнец. Понимаешь?
— Нет. Как я в глаза Руслану посмотрю, когда он спросит меня, как умерла мразь избивавшая его дочь?
— Это аргумент, — хрустнув шеей, дед даёт хороший совет: — А ты ему руки отруби, пусть лет двести зубами сапоги обувает.
— Нет! — Эдем вскакивает на ноги. — Не позволю!
— И что, охранять его будешь? — повторят мои слова дед. — Учти, мы сейчас можем устроить поединок один на один. Если Егор проиграет, то утрётся.
— Я не собираюсь потакать капризам избалованного юнца! — жёстко отрубает Эдем.
— Ладно, — пожимает плечами дед. — Егор, сегодня нельзя.
— Сегодня? — немного остыв, начинаю соображать.
— Ага, — кивает Всеслав. — А ты Олевар теперь живи и оглядывайся. Вы кстати тоже, обводит руками богов. Там такая толпа отморозков, что если попадётесь случайно, под горячую руку, могут и затоптать.
— Да как они попадут-то сюда? — задаёт вопрос какая-то миловидная девушка со второго ряда.
— Сразу предупреждаю, я ни в чём не сознаюсь, — ехидно сообщает всем Локи.
— В чём не сознаешься? — хмурится Эдем.
— А ни в чём не сознаюсь. Нет, у меня такой привычки, сознаваться.
— Ты не посмеешь!
— Кто? Я? — Локи аж рот раскрыл от удивления. — Всеслав, кажется, ты перестарался, когда его по башке бил.
— Да что эти людишки могут против богов? — выкрикивает Олевар.
— Грохар тоже так думал, — отмечает бородатый мужчина в первом ряду. — Я считаю, что внук Всеслава в своём праве. Но бой должен быть без «Убийц богов».
— Поддерживаю, но считаю, что нельзя у мальчика отбирать его оружие, — со второго ряда встаёт красивая брюнетка с внушительными такими сисяндрами. — Предупреждаю. Если не Локи, так я сама проведу Егора сюда. Проведу, и уйду в пантеон Локи, — и пока присутствующие пытались переварить сказанное, спустилась вниз на площадку и пошла к Леофасте. Обернувшись пожелала: — Убей мерзавца, зятёк. Хотя, отрубить руки, покруче будет. Пусть страдает мразь. Лет пятьсот хотя бы.
О! А вот и сеструха Леофасты подъехала. Кстати, вопрос у кого больше остаётся открытым, ибо одёжка у неё слишком свободная. Но судя по всему, почти один в один. И лицом очень похожа, почти близняшка.
— Зятёк? — дед дёргает себя за губу. — Я чего-то не знаю?
— Дед, не слушай их, бредят они.
— А что? — дед продолжает насиловать губу. — Нормальная же вроде партия. Как думаете, девочки? — оборачивается на бабулек, утешающих сидящую на полу Леофасту.