— Мой Тони! — закричал он. — Рыбаки на Грундзее! Они утонут и Тони вместе с ними!
Вильмут вздрогнул, барон и все окружающие стояли, как громом пораженные. В лихорадочной тревоге никто не вспомнил, что на берегу уединенного озера стояла единственная во всей низине рыбачья хижина, которой должна была грозить неминуемая гибель.
— Мой бедный мальчик, мой бедный мальчик! — повторял Экфрид, все помыслы которого сосредоточились на одном этом пункте. — Вы взяли его от меня, ваше преподобие, вы отдали его туда, а теперь он должен погибнуть в водовороте! Отдайте мне моего Тони!
Лицо Вильмута покрылось смертельной бледностью; он прижал руки ко лбу, на котором выступил холодный пот. Молча, не в силах вымолвить ни слова, смотрел он на старика, требовавшего от него жизнь своего внука; ужасным испытанием этого дня еще не суждено было кончиться!
— Не надо так отчаиваться, Экфрид! — сказал барон Раймонд, раньше других пришедший в себя. — Без сомнения, можно будет помочь им, если вообще помощь окажется необходимой. В худшем случае у рыбака ведь есть лодка, в которой он может спастись со своей семьей.
— Если успеет, — заметил Пауль. — Вода вихрем понеслась в долину, а люди ведь совсем не ждали и не подозревали опасности.
Теперь и Грегор оправился, к нему вернулась прежняя энергия. Беззвучным, но твердым голосом обратился он к барону:
— Надо убедиться: со Шлоссберга видна вся низина, а лодка направится или сюда, или к бухдорфской возвышенности.
— Совершенно верно! — согласился Раймонд. — У нас не было выбора: для спасения деревни необходимо было разрушить стены, но три человеческие жизни — слишком дорогая за это цена! Останьтесь здесь, Экфрид, и отдохните! Будет сделано все, что только можно!
Он поспешно удалился вместе с Вильмутом и Паулем, за ними последовала большая часть крестьян.
Анна осталась с Экфридом, тщетно пытаясь успокоить его. Старик не выдержал, он хотел видеть и слышать все, что делалось, и, поддерживаемый сострадательными руками, тоже добрался до Шлоссберга.
Открывавшийся оттуда вид не внушал надежды. Уже почти вся низменность была под водой, ежеминутно поднимавшейся, так как через парк все еще катились бурные волны, хотя и не с первоначальной яростью, и направлялись прямо к маленькому озеру Грундзее.
На берегу его можно было различить рыбачью хижину, уже со всех сторон окруженную водой, которая, вероятно, уже давно начала проникать в дом через двери и низкие окна. О судьбе обитателей хижины в эту минуту невозможно было догадаться, так как на пустынной поверхности воды не было видно лодки. Не больше третьей части всех жителей осталось у деревни на случай нового подъема воды, остальные, так же, как и прислуга из замка, собрались здесь. Все были в страшном волнении и обменивались тревожными замечаниями. Пауль стоял с Анной и пришедшей Лили, стараясь убедить их, что рыбаки могли своевременно укрыться в безопасном месте. Лили верила ему безусловно, но Анна, ни слова не возражая на его утешения, не сводила взора с лица Раймонда, стоявшего на выступе холма рядом с Вильмутом.
— Боюсь, что наводнение застало их врасплох, — сказал барон, пристально глядя в принесенную из замка подзорную трубу. — Похоже, они не успели отвязать лодку и спаслись на крыше. Там что-то виднеется, но трудно что-нибудь различить сквозь туман.
Он передал трубу пастору, и тот направил ее в ту же сторону. Эти двое мужчин, до последней минуты остававшиеся врагами, теперь стояли рядом, обмениваясь замечаниями, словно это само собой разумелось.
— Люди на крыше, — решительно сказал Вильмут после короткой паузы. — Они подают сигналы об опасности... лодку угнало... им до нее не добраться.
И он указал на темный предмет вдали, который можно было принять за плывущее бревно. В трубу он разглядел, что на самом деле это была маленькая рыбачья лодка. Видимо, в первую минуту ее оторвало от привязи, а поток отнес ее в противоположную сторону. А ведь только в ней одной было спасение, больше негде было достать лодку в горной деревне: для диких горных речек не годились даже самые легкие челноки.
— Остается только быстро сколотить плот, — сказал Райнер. — Если мы все примемся за работу, он живо поспеет, и на рассвете можно уже будет отправиться туда. До тех пор они, может быть, выдержат.
— До тех пор они не выдержат, — объявил Вильмут. — Я знаю этот домишко: в несколько часов течение разрушит его ветхие стены, и дом погибнет еще до наступления ночи. Необходимо помочь им немедленно. Мы должны туда добраться, все равно каким образом!