Из деревни донесся вечерний благовест. Колокола с самого рассвета грозно призывавшие на помощь, теперь снова вернулись к своему прежнему звону, призывая к благодарственной молитве.
И все верденфельсцы увидели, как их помещик, которого они так боялись, отлученный от церкви, проклятый «фельзенекский барон», первый опустился на колени и преклонил голову, как его примеру последовала его невеста, а затем и Пауль с Лили. Тогда и все крестьяне опустились на колени. Полными, могучими звуками разносился в воздухе колокольный звон, присоединяясь к притихшему шуму укрощенной стихии. Больше ничего не было слышно. Даже священник, стоявший посреди коленопреклоненной толпы, не проронил ни слова, когда, поднимая окровавленные руки, призывал благословение Божие на склонившихся перед ним прихожан.
Глава 24
Наступило лето. В ярком сиянии июньского дня весело развевались флаги на замке Верденфельс, где в этот день ожидали барона и его молодую супругу.
Свадьба Раймонда с Анной была очень тихой, и первые недели брака молодые провели в Фельзенеке. Но сегодня они должны были возвратиться в Верденфельс, готовивший им торжественную встречу. Дорогу украшала масса удивительных триумфальных арок, гирлянд и флагов; все жители села были на ногах, чтобы приветствовать владельца замка и его молодую жену.
В замке новобрачным также устроили торжественный прием. Молодой барон ранним утром приехал из Бухдорфа, чтобы руководить приготовлениями, а несколько часов назад приехала и его невеста, остававшаяся все время в Розенберге под охраной фрейлейн Гофер и теперь переселявшаяся к сестре в Верденфельс.
Здесь же оказался и Фрейзинг, к тайному удивлению Пауля, который не мог уяснить себе причину неожиданного появления законоведа. Но как бы то ни было, он был налицо и также желал приветствовать своих «высокоуважаемых клиентов», а в ожидании их приезда настоятельно занимал разговорами Эмму Гофер, приехавшую вместе с Лили. Однако настоящая причина появления Фрейзинга была совсем иная. Со времени приключения на горной дороге адвокат снова находился в том состоянии, какое перенес уже пять раз. Он все чаще и чаще посещал Розенберг, и его прежние споры с Эммой Гофер все более приводили их к полному единодушию. В конце концов фрейлейн принуждена была признать, что теперешним предметом его внимания и целью его постоянных посещений была она сама. К удивлению всех, Эмма не имела прежнего неприступного вида, а в сердце Фрейзинга снова вспыхнула надежда, и он, надев вызывающий подозрения фрак и запасшись неизбежным букетом, в третий раз отправился в Розенберг в качестве претендента на руку одной из дам.
«Теперь или никогда!» — думал он, отворяя калитку.
Увы! Старый Игнатий сообщил ему, что фрейлейн Гофер уехала с Лили в Верденфельс, куда сегодня должны приехать барон с баронессой.
Бедный Фрейзинг стоял, как громом пораженный. В первую минуту он склонен был поверить в преследование роковой судьбы, осудившей его на безбрачие, но затем принял героическое решение. Решив побороть коварную судьбу, он приказал кучеру повернуть назад и также отправился в Верденфельс, куда и явился без малейшего смущения в качестве участника встречи новобрачных.
Терраса замка была роскошно убрана цветами, кустарник на Шлоссберге красовался свежей зеленью, но сады, некогда окружавшие Верденфельс цветущим, душистым венком, исчезли без следа. Целые месяцы работ не могли еще уничтожить следы разрушений, причиненных в несколько минут. Хотя часть деревьев уцелела, и были приложены все усилия, чтобы, по крайней мере, в непосредственной близости от замка скрыть следы опустошений, простиравшиеся на несколько верст в окружности и созданные с княжеской расточительностью парки с редкой, драгоценной флорой безвозвратно погибли.
В низине вид был еще безутешнее: нивы покрыты илом и валунами, из которых торчали вывороченные с корнями деревья и исполинские обломки скал. Некогда богатые земли превратились в пустыню, и если их еще можно было спасти, то, во всяком случае, владелец на много лет лишился получаемого с них дохода.
Зато деревня Верденфельс производила веселое впечатление. Раскинувшись среди своих цветущих лугов и садов, не потеряв ни пяди земли, она была сегодня особенно красива в праздничном наряде.