Дверь с грохотом распахнулась. Мое сердце сжалось от чистого страха еще до того, как я подняла глаза. Потому что мне не нужно было делать этого, чтобы почувствовать его присутствие.
— Какого хрена? — он зарычал, его глубокий голос звучал как обнаженные кинжалы, угрожая разрезать мою холодную и израненную кожу.
— Тупая сука напала на меня, как бешеная собака.
Ноги Мейстера так быстро застучали по полу, что я свернулась калачиком, отчаянно пытаясь избежать его гнева. Но его гнев был направлен не на меня. Я услышала шарканье, болезненный крик и борьбу за дыхание. Мейстер прижал другого мужчину к стене, его накачанная рука уперлась в основание его горла. Он покраснел, когда Мейстер приблизил к нему лицо, оскалив зубы и растянув губы, как гончая, сбежавшая из самого ада.
— Ты прикасался к ней? — прошипел Мейстер, и слюна упала на лицо мужчины.
Он протестующе покачал головой. Кровь потекла по его груди от укуса, который я сделала на его плоти. Я воспользовалась этим отвлечением и поползла по полу. Я потянулась к руке Сапфиры и взяла ее. Она была такой холодной. Ее пальцы были такими слабыми.
Сапфира…
Я повернула голову, чтобы увидеть, как мужчина пытается дышать, пока пальцы его ног бьются о пол. Его глаза смотрели в глаза Мейстера, но этот контакт заставил его вздрогнуть. Сильные руки Мейстера крепко держали его, пока мужчина испускал кровь и свое дыхание жизни… Я наблюдала, как свет исчезает из его глаз. Когда его взгляд начал холодеть от неминуемого зова смерти, Мейстер наклонился ближе, его рот приблизился к ушам мужчины, и он сказал мягко, деликатно:
— Ты тронул ее. Никто не трогает ее!
Голова Мейстера откинулась назад, и он с интересом наблюдал, как кожа мужчины покрылась красными пятнами.
— Я не могу этого допустить, Дейл. Даже лучшие солдаты должны подчиняться моим приказам. Никаких исключений. Никаких слабостей. Помнишь? Мы на войне, и я командир.
В последней отчаянной попытке побороться за свою жизнь мужчина бился из последних сил. Но его усилия были тщетны. Непреклонная хватка Мейстера была крепкой, и через несколько секунд тело мужчины оказалось в его объятиях. Руки мужчины обвисли, ноги волочились по полу, а глаза больше никогда не моргали, навсегда застыв на убийце.
Словно отбросив мешок с грязью, Мейстер опустил тело на пол. А потом повернулся ко мне. Его голубые глаза горели адреналином, трепетом убийства. Я умоляла свои предательские конечности перестать дрожать. Но это было бесполезно; страх крепко держал меня в своих объятиях, когда Мейстер шагнул ко мне.
Он был недоволен. Он был так недоволен, как никогда прежде. Я крепче сжала руку Сапфиры. Плача, я поцеловала тыльную сторону ее ладони, кожа под моими губами была разбита. Потом я отпустила ее. Я не могла подпустить к ней Мейстера. Не могла позволить ему причинить ей боль, как он сделал с человеком на полу.
Я заставила себя встать и направилась к двери. Мои глаза обшаривали комнату, пока я лениво размышляла, что мне делать, куда идти. Как вытащить Сапфиру.
Соль от слез потекла по потрескавшимся сухим губам. Мейстер неподвижно стоял в центре комнаты, наблюдая за мной. Я сглотнула, пытаясь влагой слез смазать свой распухший рот достаточно, чтобы заговорить. Я пробежала взглядом по знакомым женщинам, с которыми когда-то смеялась, делила еду и питье. Их тела, такие изувеченные, отравленные странной жидкостью, смотрели на меня, словно я была худшей частью шутки дьявола.
— Что это за место? — успела прохрипеть я.
Ноздри Мейстера раздулись, вены на толстой шее запульсировали. Он склонил голову набок и провел языком по нижней губе.
— Это… это мои сестры из Нового Сиона.
Мой взгляд метнулся к Сапфире, лежащей на своей маленькой койке, и я почувствовала, как мое сердце сжалось. Ее платье все еще обнажало ее скромность там, где теперь уже мертвый мужчина касался ее молодой кожи. Тошнота подступила к горлу, когда я думала о том, как ее берут, когда я думала о мужчине, который ее брал. Ее четырнадцатилетнее тело.
Ее достоинство.
Всхлип слетел с моих губ, когда я попыталась добраться до нее, прикрыть ее. Я хотела, чтобы она открыла свои глаза и посмотрела на меня, но зелье вывело ее из сознания. Мне нужно было, чтобы она проснулась и увидела меня. Знала, что я здесь ради нее. Что я люблю ее.