Историю с князем Заболотским Ладимир рассказывал жене очень давно, когда они только поженились. Однажды в лесу на князя напали разбойники и жестоко ранив его привязали к коню и пустили его по лесу. Скорее всего жизнь бы его так и закончилась, но Ладимир случайно увидел всадника неестественно накренившегося в седле и понял, что что-то не так. Пустился следом вскачь, догнал и остановив коня, он отвязал князя и практически на руках отнес в деревню перевязав рану клоком от своей рубахи. Когда Игорь выздоровел поклялся в любой ситуации встать на защиту мельнику и назвал его своим братом. Мира вспомнив всю эту историю, решила, что даст свой ответ завтра, да и ее мужу не помешает все хорошенько обдумать.
Утро началось как никогда хорошо. Они спустились вниз и плотно позавтракав вкусной кашей и ягодами отправились посмотреть, что есть в окрестностях деревни. Да и детям не мешало бы прогуляться. Прогулявшись вдоль небольшой улочки, обратили внимание на то, что все жители куда-то как будто собирались, запирали ставни на домах, загоняли скотину. Хотя солнце было еще в зените. Ну так у всех свои обычаи, видимо здесь так принято.
Пора было возвращаться на постоялый двор. Так утро незаметно перетекло в обед, вся семья направилась вновь в столовую. Обед был так же хорош, как завтрак и ужин. Стол ломился от разных блюд.
За едой к ним присоединился Игорь и обмолвился о том, что сегодня состоится праздник Ящера. И лучше бы им отправиться пораньше, если они думают уехать с ним. Тихомир и Богдана вмиг превратились в слух, когда речь зашла о празднике, но кроме того, что он будет проходить у озера они больше ничего не узнали. После обеда дети отпросились у родителей во двор качаться на качелях. Едва выйдя за порог Богдана выпалила:
— Бежим скорее, успеем на праздник посмотреть и вернуться пока нас не хватились!
— Ну уж нет Богдана, — Тихомир так и знал, что она потянет его на озеро.
— Ну братик, одним глазком, туда и обратно, вдруг там будет так же весело как на ярмарке, вот бы сладкий леденец купить.
Против этого Тихомир не мог поспорить, да и редко, когда мог отказать сестре:
— Ладно, только давай быстрее, пока нас никто не кинулся искать.
На берег озера, вокруг которого была расположена деревня вышли все жители. Женщины и девушки были одеты в красные платья, а мужчины в рубахи такого же цвета и штаны. Больше на них ничего не было, босые и с непокрытыми головами они несли в руках по пучку сухой травы перетянутой алыми лентами.
На самом берегу, у кромки воды дети увидели большое кострище, выложенное камнем в виде фигуры какого-то чудовища. Все по очереди подходили к нему и аккуратно клали внутрь свой пучок. Все это происходило в полной тишине. Даже маленькие дети вели себя чересчур тихо.
— Интересно, что будет дальше? — прошептала Богдана.
— А дальше Ящер выберет себе жертву! — прошептала девочка, стоящая рядом с ней.
Богдана слегка покачнулась от того как прозвучали эти слова. Но постаравшись успокоиться вспомнила праздники в Бортном. Там то же приносили жертвы, но обычно это было чучело женщины или мужчины, которое сажали в дырявую лодку и отправляли по реке или сжигали, смотря для чего она была. Вот и здесь, наверное, вынесут чучело и бросят его в озеро. Но любопытство так и распирало Богдану узнать еще подробности у соседки.
— А как он выбирает? Прям выходит из озера и ходит среди людей? — наклонившись к девочке она спросила.
Соседка поморщилась и повернувшись в сторону Богданы прошипела ей на самое ухо:
— Ему нельзя выходить из озера, смотри, сейчас все увидишь.
Неожиданно откуда-то зазвучала музыка бубны и дудочки сливались в какую-то невообразимо противную мелодию, и люди начали хватать друг друга за руки и сходится в причудливый хоровод, даже не хоровод, а движущуюся спираль из людей, которая была продолжением чудовища-костровища и изображала его хвост. Кто-то схватил Богдану за обе руки и потащил ее прочь от брата, все дальше и дальше в самую гущу народа. Она пыталась вырвать руки, кричала чтобы они оставили ее в покое, но ее никто не слышал. Тогда она начала злиться, темнота затопила ее глаза, они стали как небо перед бурей из ярко голубых в почти черные. Руки, державшие ее, разжались, Богдана замерла на месте, а толпа отшатнулась от нее в разные стороны в ужасе уставившись на нее.