— А почему няня не забрала тебя? — не понимала я.
— Ей и самой некуда было идти, а с ребенком никто в дом не возьмет. Она отдала меня в приют, но я сбежал.
Его история, нас тронула до слез, Мирем даже всхлипнула и обняла мальчика, я же думала — «странно все это». И так показалось не мне одной.
— Как-то все гладко складывается, — в слух задумался Сэм, — И родителей убрали и дома лишили, а главное заказчик исчез, а ведь ему было нужно зелье. Кстати, а кто поселился в твоем доме?
— Тот лорд и поселился, — продолжал раскрывать карты мальчик, — я следил какое-то время. Сначала не понимал, зачем ему наш небогатый дом, но, когда смог распознавать потоки магии, увидел пересечение нескольких стихий именно на нашей земле, а в таком месте сами боги велели проводить обряды, оно очень сильное.
— А ты знаешь, как его зовут? — это была уже я.
— Гринзет, — с ненавистью прорычал оборотень.
Мы от неожиданности, словно нас холодной водой окатили, затараторили наперебой, ведь были знакомы не понаслышке с ним и более того сами участвовали в его поимке. Возможно, ему удавалось какое-то время скрывать свои злодеяния, но получив доступ к дому мальчика, как теперь уже выяснилось, он осмелел и наделал ошибок, потому и скрывался от властей. Некромант был отправлен в самую страшную тюрьму королевства, откуда уже не выходят, и как поведал Сэм, в прошлом месяце он умер от множественных ранений, не дождавшись казни. Не пришелся ко двору, бывший лорд, отпетым преступникам.
Рок сорвался с места, подбежал ко мне и крепко обнял, говоря «спасибо», его родители были отомщены. А Сэм пообещал ему вернуть дом, пусть Рок теперь не нуждался в маленьком домишке, но это его наследие и опасное место в неправильных руках.
— Боня, а как ты оказалась у Гринзета? — полюбопытствовал мальчик, окончательно придя в себя.
— Все до банального просто, я достигла того возраста, когда могу покинуть «гнездо» для прогулок или охоты, но меня не пускали, лекари ценные шимы, и я сбежала, а тут он, оглушил и в мешок. — стыдливо проговорила Боня.
«Конечно, ошибки сложно признавать», — думала я, а сказала другое:
— Любопытство сгубило кошку!
Шима недовольно покосилась на меня. А я решила, что теперь пришла очередь Мирем.
— Вот скажи подруга-чешуйчатая, а что это ты, супруга будущего дуришь и нашего правителя вместе с ним? — я с неприкрытым интересом смотрела на нее.
Намек был понят сразу, но бросив на меня недовольный взгляд, отвечать она не спешила.
— Говори иначе я не отстану, — пришло мне в голову начать угрожать ей, — тебе известно, какой занозой я могу быть!
Глаза русалки, говорили за нее, я почти почувствовала ее руки на своей шее, но отступать была не намерена.
— Знаю! — сквозь зубы прошипела она и обратилась к Сэму, — Я тебе сочувствую и кстати у тебя есть время передумать, и мой тебе совет, беги и не оглядывайся!
Я возмутилась от такого совета, и уже представила, как закапываю подружку в где-нибудь под розами. А Боня будто весь день ждала именно подобной шутки, каталась по полу хрюкая. Метнув, взгляд на хвостатую, я вообразила еще одну могилку по соседству.
— Я просто не хотела туда идти. — коротко и по делу ответила русалка, вот только я ей не поверила, и прочтя это в моих глазах призналась, — Мой отец потопил целый флот, когда обнаглевшие людишки, решили поживиться русалками и нашим жемчугом, за что и поплатились. А «ваш» король, прислав советника с белым флагом, передал, что если хоть одна русалка попадет на его земли, то сама виновата, в море ей уже не вернуться. — а расхохотавшись добавила, — Сам же теперь по морю тоже не перемещается, тратит силы на порталы.
***
Тем временем в кабинете Болтона.
— Говори! Кто дал тебе зелье и заставил отравить Каро? — кулаки Эла сжимались, он терял терпение.
— Заставил? Да я и сама бы с удовольствием ей яда подлила. Грязная выскочка, а ее мать даже не дворянка, потаскуха, что легла под барона!
Звонкая пощечина разрезала воздух в кабинете, лорд за всю свою долгую жизнь мага, никогда не тронул и пальцем женщину, но оскорбления в сторону светлой памяти баронессы Бон, не стерпел. Она же расхохоталась словно издеваясь.
— Непробиваемый, железный герцог Болтон! Все же не такой ты непробиваемый, как оказалось. — а замолчав на миг уже серьезно добавила, — и дались вам эти Боны! Ненавижу! Я должна была быть женой Сэма!
— Ты никогда бы не стала его женой, — цедил Болтон каждое слово, — на брак с такой змеей, я не дал бы позволения, а если бы он ослушался, то не раздумывая отрекся бы от сына!
— Какой вы суровый, лорд Болтон, — она снова перешла на вы развлекаясь, играя, понимая, что задела за живое.
Эл это тоже понял и поспешил вмешаться:
— Ты не отвлекайся, не за этим тебя сюда привезли и говори по-хорошему, чей приказ исполняла или мне придется воздействовать на тебя ментально. Я все равно все узнаю, — он замолчал, давая переварить полученную информацию и с удовольствием наблюдал, как ее спесь растворяется, словно прошлогодний снег, и продолжил, — вот только будешь ли ты что-то понимать после этого, я не ручаюсь.
Реакция последовала незамедлительно.
— Не надо, — выкрикнула она, трясясь, как осиновый лист, — пожалуйста.
Сати больше не была опасной и смелой, она боялась, ведь знала, как маг-менталист, что вмешательство в сознание не всегда хорошо заканчивается.
— Рассказывай! — требовал Эл.
Герцог больше не вмешивался, он винил себя за слабость, на которую подтолкнула эта особа, ведь считал, что это поведение недостойно истинного аристократа, она женщина и не важно, что сделала и сказала.
А Сати, словно торопилась, сбивчиво рассказывала:
— Я не понимала, что делала. Пришла на бал. Пила вино. Танцевала, а когда отлучилась передохнуть, ко мне кто-то подошел, но я не помню кто. Дальше провал и следующее, что помню, я иду с бокалом, сама не знаю, чего и откуда взяла, к Бон, и причем была установка, она должна выпить это любой ценой. Я не могла ослушаться.
Перемена в Сати не могла не радовать, но все, что она рассказала, было ничтожно мало, а отсутствие информации, наталкивало на мысль, что без ментального воздействия не обойдется. Но желательно сделать это, как можно мягче, так как несмотря на угрозы, вредить ей никто не собирался, возможно она и не виновата, а ненависть законом не карается. И раз графиня Лоутон стала сговорчивой, пора с ней договориться, и Эл стараясь наладить мосты начал:
— Я не хочу тебе навредить. Но нам нужна информация, сними щит, а я в свою очередь обещаю, что буду очень аккуратен и когда докажу, что ты невиновна, — он изучал ее реакцию, Сати выглядела заинтересованной, — а ведь ты невиновна? — задал Эл вопрос и еще раз и посмотрел на нее, но более внимательно, — Сможешь вернуться домой.
Предложение было заманчивым и это понимали все присутствующие. А без последствий покопаться в памяти менталиста, можно только с его согласия.
— Хорошо, — она вернула себе самообладание и выглядела серьезной и решительной, видимо очень хотела покинуть замок, — я сняла щиты, приступай.
Эл пристально смотрел в серые глаза Сати, а вокруг все будто менялось: исчез стол, не стало лорда Болтона, книжные шкафы, комод, все растворялось, и эльф очутился на балу во дворце. Среди танцующих, он рассмотрел стоявшую в отдалении Сати, она с кем-то разговаривала, но с кем? Лишь очертания фигуры, наряда говорили, что это женщина. Он подошел ближе, слова графини были четкими, она с чем-то соглашалась, а ее собеседницу было не разобрать, но голос казался очень знаком. Сати, что-то выпила из протянутого ей стакана незнакомкой, взяла новый бокал, и развернувшись зашагала, но как-то тяжело, а чем дальше шла, тем движения становились более плавными. Эл провел взглядом Сати, а повернувшись к ее собеседнице отшатнулся, она смотрела прямо на него, смазанные черты лица, а еще холодные и, судя по всему, карие или черные глаза сверлили его насквозь. Волосы темные, точнее не разобрать.