Пришло время узнать стоимость этого сокровища, и хоть Сэм и богат, но даже его цена удивила. Тридцать золотых женский и двадцать пять мужской, торговец уверял, что когда на них появится спрос, то и стоимость сильно вырастет. Мы это тоже понимали и согласились со сделкой.
Мужчины ушли в кабинет Сэма, который раньше не то, что по назначению, а и вовсе не использовался, теперь был убран и обуючен.
Мы с Мирем возились в общих комнатах цепляя еловые ветки на стены и украшения с ними. Двустворчатая дверь распахнулась и нас обдало морозным свежим воздухом, в замок тащили огромную ель.
— Ничего себе, что ты будешь с этим делать? — удивленно спросила русалка.
А я и сама уже не очень понимала, глядя на эту громадину. Со спины подкрались шимы, и, как и мы недоуменно вытаращились и рассматривали дерево.
— Я даже говорить ничего не буду, — многозначительно поделилась Боня.
Но я, подумав, что пора за работу и хватит пялиться, попросила поднять ель и установить в гостиной. Дальше пошло проще, я объяснила свое видение на этот счет, и работа закипела, шимы тоже участвовали: разворачивали свертки и подносили необходимые украшения нам.
— Мирем, ты можешь немного побрызгать водой на ель? Хочу, чтобы блестки меньше разлетались, — попросила я подругу.
— Лучше ты сама, давай покажу.
Она выставила перед собой руки, а расставив пальцы широко, словно веером, легко ими потрясла и капли влаги сорвались и полетели в разные стороны, я с визгом отпрыгнула.
— Теперь ты, если дать чуть больше силы, то и капель будет больше, — поучала Мирем.
Я встала перед елкой, дар воды у меня слабый и поэтому по рекомендации русалки призвала, почти все, что было и потрясла руками, как бы разбрызгивая, вот только брызг не было, да и руки были сухие. Напрягшись сильнее, повторила, и в этот момент словно из нескольких ведер вода окатила и елку, и меня, и горе советчицу, которая от влаги тут же обернулась, и не в силах устоять упала на пол, громко шлепнув рыбьим хвостом по паркету.
«М-да, а вечер перестает быть томным», — пронеслось в голове, ожидая неминуемой расплаты, за мою криворукость.
***
Тем временем в кабине Сэма.
— Ты чего на него кинулся, нормальный парень, — не понимал Эл, говоря об эльфийском торговце.
— Дерганый стал, повсюду заговоры мерещатся, да и Каро кошмары начала видеть, хорошо утром не помнит, что-то грядет страшное, многие погибнут. — супружник погрузил руки в волосы, словно пытался рвать их на себе и растерянно ходил по комнате.
— Так вот почему ты раскошелился сегодня? — задумчиво спросил Эл глядя себе под ноги, блондин кивнул, — А ты уверен это не просто сон?
— Да. Боне удалось немного посмотреть и кольцо ее светится в это время, — Сэм сел за стол и подпер голову руками.
В эльфе, тоже веселья не наблюдалось. И он, уже зная ответ, решил поинтересоваться погибнет ли кто-то из наших, блондин кивнул, а затем добавил:
— Надеюсь, этот доспех поможет и страшного не произойдет.
— Каро? — Эл уже не спрашивал, утверждал, Сэм молча закрыл лицо руками.
***
Все было готово, и я любовалась результатом: елка вся в бантах и блестках, выглядела изумительно, чего, собственно, я и добивались. Как ни странно, Дана тоже оценила, летая вокруг.
— Недурно, — послышался голос Эла входящего в гостиную.
— Согласен. — сказал Сэм, и подойдя, чмокнул в щеку:— У меня для тебя сюрприз…— сказал, супружник и многозначительно посмотрел на меня, я же расплывалась в улыбке поэтому он томить не стал, сразу признался, — Эл помог, и я уже совсем свободен.
Я и тут же придумала чем заняться, но завтра, на сегодня впечатлений хватало. А последующие дни мы гуляли на лошадях, катались с горки на ледянках, русалка создала. Она вообще быстро привыкла к нашей земной жизни. Вечерами мы находились в замке, и раз два друга раскрыли свои таланты, они устраивали музыкальные выступления.
Пришел день Зимнего Солнцеворота, и Сэм нам раскрыл придуманное им место празднования — это склеп. Что ж, праздник предполагал приход душ, ну или как в нашем случае, приход к ним. Были принесены столы, и вот это было самое сложное, даже при наличии мужской силы, тащить их туда было тяжело и совершенно неудобно: не по потайной лестнице, там было слишком узко, ни по длинным коридорам, через чур длинные. Но когда мы завершили подготовку, а Зик очистил все от паутины, склеп засиял, будто и не склеп вовсе, а одна из обеденных зал короля, не меньше. Привидения, больше не желающие прятаться, радостно рукоплескали нам и убранству помещения.
— Мирем, сходи поплавай, перед тем как сядем за стол, — сказал герцог, — твоя кожа…
Он не договорил, лишь коснулся своей щеки, русалка, неотрывно смотревшая на него, вскочила и подбежала к небольшому зеркалу, невесть зачем закрепленному в склепе. Мы так увлеклись, что забыли об этой ее особенности. Мирем провела пальцами по своему лицу, чешуйка сорвалась и кружась свалилась вниз. Ее кожа сохла, превращаясь в рыбью чешую, которая тут же осыпалась, оставляя после себя небольшие язвочки. Русалка, больше не теряя ни минуты, убежала в ближайшую ванну. Мы же принялись ждать.
Расположившись в склепе среди могил и привидений, поднимали бокалы, говорили о умерших присутствующих здесь и о тех, кого нет рядом. И на какой-то момент я даже почувствовала духи мамы, но это было лишь мгновение, призрачная искра с ее запахом, но и этого было достаточно, лучший подарок. Легко улыбаясь, я перевела взгляд с пустой стены на Болтона, его ноздри расширялись, вдыхая окружающие ароматы, он тоже это почувствовал и встретившись со мной взглядом, едва заметно кивнул.
— Как продвигается строительство? — мне было интересно, и я толком не знала, как все идет.
— Отлично, — сказал Эл и надломив немного хлеба, отправил в рот, запивая вином.
В одном крыле пол первого этажа будет из толстого стекла, а внизу в подвалах, заполненных водой комнаты, это личные покои Мирем и магазин. Это было так необычно и захватывающие, соединить два мира, ради любимой и ее комфорта. А весной ожидался переезд и свадьба, Мирем с этими словами счастливо улыбаясь, положила голову ушастому жениху на плечо. Но вечер расспросов и выяснений только начался, раз мы собрались все вместе, хоть и совсем по другому поводу.
— Дарта, — обратился герцог к привидению, — что думаешь о кареглазой девушке, ты предупреждала о ней. Она связана с проклятьем или это месть за что-то еще?
Но Боня не дала ей ответить, бесцеремонно вмешалась и встала на задние лапы, а передними опершись на стол заговорила:
— Дарта, а как выглядела Карна? — она не обращала внимание на других, считая, что именно ее вопрос самый важный.
— Брюнетка, кареглазая, — немного опешившее приведение отвечало на вопрос шимы, но совершенно при этом ничего не понимало, — при чем здесь ее внешность, если ты думаешь, что ваша ведьма, это предок Карны, то подумай сама, сколько поколений прошло, они могут быть совершенно непохожи.
Но Эл понял Бониту, и тихо проговорил слова, когда-то сказанные самой Дартой:
— Все, что было возвращается... — он по очереди многозначительно посмотрел на каждого из нас, и остановившись на мне, добавил.— Вы Каро и Дарта похожи, а ведь даже не родственники, что если Боня права, что если даже внешнее сходство совпадает в этой истории.
— И что? — это была я, — она покинуть склеп не может, привести всех барышень сюда, тоже невозможно.
— Значит, мы приведем сюда художника, — заключил Эл, снова не разочаровал меня очередной блестящей идеей.
Во всем этом был смысл, кроме Дарты ее никто не видел, и если портретисту удастся, передать слова приведения на бумаге, и мы узнаем, того, кто там изображен, то и поймать ее не составит труда. Но вот, что странно, проклятие на мне и так есть, раз я теперь я супруга, маркиза, а значит нужно просто подождать, когда оно вступит в полную силу и убьет меня без всякой возни. Дарта, например прожила всего около двух лет с герцогом, а значит, у меня тоже время тикает. Оттого, к чему спешка, было совершенно непонятно, разве, что рождение наследника ей может помешать, но неужели убрать малыша, настолько сложно. Или у нее все же есть совесть?