Толпа испуганно охнула, кто-то попытался броситься в драку, но его удержали свои же. Няня поднялась на ноги, упрямо встав перед Фемидой. Был ли ее вид грозным в этот момент? Уродство маскировало любые эмоции.
– Что ты хочешь взамен ангелочка? – спросила она, вздернув подбородок.
– Ты пойдешь со мной и расскажешь все, что я захочу, – ответила девушка, едва удержавшись от того, чтобы не ударить эту горемычную повторно.
Они собрались на крошечной полянке, скрытой от посторонних глаз. Алхимик провел их сквозь плотную растительность, освобождая дорогу дымом – ветви и листья сами отстранялись от неприятного для них аромата.
Фемида разлеглась на траве, подложив под голову свернутый плащ, ее взгляд был направлен вверх, где куполом сплелись чудесные салатовые стебли, покрытые жемчужными цветами. Мальчишка принял похожую позу, у его изголовья села няня, расчесывая ему куцые волосы почти беззубым гребнем. Алхимик разместился на складной табуретке, раскрыв перед собой мешочек, в который, принялся сноровисто сбрасывать кожуру от семян.
Наемница задавала вопрос, внимательно слушая ответ, ей все больше хотелось спать, но она боролась из последних сил. Няня рассказала, что мальчика зовут Иезекииль, он единственный наследник Дара, передававшегося из поколения в поколение. Дара, не позволяющего принять уродство.
Три поколения назад в селение шкаров явился гость, объявивший себя посланником Бога. Он привел с собой девушку, чье сердце должен был съесть тот, кто готов принять на себя великую ответственность. Таким оказался прадед «ангелочка». В доказательство своей исключительности гость наделил Оракула бессмертием, совершив ритуал, в финальной части которого вонзил нож в девушку. Разрезав ей грудную клетку, посланник отнял плоть от ее сердца, заставив избранника съесть его, в сыром виде.
С тех пор род Иезекииля обрел поразительное свойство: слабое здоровье, но отсутствие мутации. Чтобы скреплять силу дара, следовало каждому новому жрецу повторить ритуал посланника, исчезнувшего навсегда. Он оставил после себя пророчество, которое предсказывало прибытие другого Оракула, что заберет свою сестру, заняв ее место.
С течением времени туманные слова забылись, но появление Фемиды, Рощи и странных Высших, не остались без внимания. Шкары испугались не на шутку, пришлось вспоминать прошлое и усмирять их былыми устоями. Наемница поняла, что столкнулась с племенем дикарей, кем-то обманутым и брошенным на произвол судьбы. Но зачем?
– Отныне у вас нет никакого Оракула, – поднявшись на ноги, заявила девушка. – Главный тут – мастер-алхимик.
– Мы не будем служить никому, даже Топи не смогли поработить наши тела и души. Печать уродства – достойная плата за стойкость духа! – сердито возразила няня, силой прижав голову Иезекииля, пытающегося приподняться.
– Я вырежу каждого из вас, истреблю за то, что вы сделали с несчастным существом, неспособным как-либо защититься, – присев напротив женщины, ледяным тоном сказала Фемида. – Вы либо служите ему, как подобает, либо никто не выйдет из Рощи живым. Так понятно?
– Постой! – примиряюще подняв руки, воскликнул алхимик.
– У меня есть, что предложить вам за верную службу! К тому же, когда я уйду, явятся другие. Станут ли они разбираться в вашей полезности? Демон, высасывающий мозг, не единственный. Хотите сгинуть таким образом? Я знаю, что нет. Так что у вас есть отличная возможность показать себя, и спастись! Разве эта воительница не является частью пророчества?
Няня задумчиво посмотрела в лицо Фемиды, кусая губу. Мальчик, лежащий на ее коленях, закрыл глаза, обласканный нежными пальцами.
– Ты должна доказать, что бессмертна, отдай нам свое сердце!
– Кровожадная тварь… – прошипела наемница, стиснув кулаки, – обойдешься.
Вскоре они стояли перед сгрудившейся толпой. Девушка вышла вперед и объявила, повысив голос: «Теперь я – ваш новый Оракул, как предсказывало пророчество! И я говорю вам так: тот, кто верой и правдой послужит на благо Рощи, помогая алхимику, останется жить. Остальные погибнут от лап демона, что пришел вместе со мной и принес с собой первое семя! Все, кто не желает принять новую участь, пусть убирается прочь. Ваш жрец, Иезекииль, благословит каждого. В общем, решайте…»
Отвернувшись, Фемида отошла в сторону, уступая место старику. Алхимик держал в руках небольшой мешочек со швабой, как дар примирения. Несмотря на то, что мальчишка и его няня были поставлены перед жесткими условиями, шкары об этом знать не должны. Более того, пусть думают, что союз заключен по доброй воле, из обоюдного согласия.