Генку убили?
Сердце екнуло. И застучало быстрее. С ним, с сердцем, такое случалось, когда Илья испытывал стресс. И доктор настоятельно рекомендовал по этой самой причине стрессов всячески избегать. Правда, рекомендация эта была неисполнимой, но вот…
– Спасибо.
– За что? – удивилась Вера.
– За то, что предупредила.
Предупрежден – значит, вооружен. Точнее, ничего это не значит, потому что нужны подробности… Может, пора звонить адвокатам? Или это только убедит полицию в виновности Ильи? Мысли метались, были сумбурны, и потому звонок в дверь заставил Илью вздохнуть с облегчением.
Сейчас все прояснится, а если не все, то многое.
– Доброго дня. – За дверью обнаружился невысокий тип в сером пиджаке и мешковатых джинсах. Джинсы успели пропылиться, как и белые франтоватые кроссовки, которые с физиономией типа нисколько не вязались.
– Доброго.
– Олег Петрович Волчко, – представился тип и корочки красные раскрыл. – Хотел бы с вами побеседовать о вчерашнем вечере. Можно?
– Проходите.
Разуваться Олег Петрович не стал, а Илья не решился настаивать.
Говорили в гостиной. Верней, говорил лишь Илья, а Олег Петрович слушал внимательно, что-то черкал в черном блокнотике, но вряд ли заметки делал. На лице Олега Петровича застыло выражение величайшей тоски, и Илья не мог отделаться от ощущения, что и визит этот, и само дело гостя его тяготят.
– Значит, вы утверждаете, что отказали потерпевшему в его просьбе? – уточнил Олег Петрович.
– Отказал.
– Он настаивал?
– Нет…
– Почему?
– А я почем знаю? Может, другого спонсора нашел… Да он, по-моему, ко всем приставал…
– Нет, почему вы отказали?
– А я должен был согласиться?
Глаза у Олега Петровича были круглыми, по-совиному выпуклыми, и виделось в них что-то этакое, недоверчивое, будто бы наперед знал Олег Петрович, что лжет собеседник, но в характере своем не имел обыкновения ложь изобличать.
– Это хорошее предложение…
– Бросьте, – перебил Илья, раздражаясь. – Какое предложение? Купить за пять тысяч евро картину? Якобы Крамского? Якобы чудом сохранившуюся и не найденную другими искусствоведами? Да вся эта история белыми нитками шита!
Олег Петрович склонил голову набок, и сходство с совой усилилось.
– То есть вы полагаете, что ваш приятель…
– Придумал очередную аферу для дураков. А что… Очень удачно. Найти копииста. Заплатить. Потом еще кого-то, кто выдаст себя за хозяина… и, главное, найти идиота, который откроет кошелек, желая славы и быстрых денег. Допустим, я бы согласился. Готов поспорить, что цена выросла бы вдвое. Или втрое. А то и больше. Это же Крамской! И обнаружился бы другой покупатель, тоже заинтересованный… но я в азарте. Как отступать, когда состояние само в руки плывет. Да и что такое двадцать тысяч? Выложил бы. Нашел бы. И картину получил бы… а потом, конечно, пришлось бы проводить независимую экспертизу. И уж она-то выявила бы, что картина принадлежит вовсе не Крамскому… В лучшем случае, кому-то из учеников или подражателей. В худшем, но куда более вероятном, современная подделка. Генка развел бы руками. Он не виноват. Сам был обманут… Якобы хозяин исчез бы, конечно. И кому жаловаться, когда все законно?
Илья замолчал, поняв, что выдохся.
А Олег Петрович захлопал, вялые аплодисменты. И видится в них та же насмешечка.
– Эк вы здорово все расписали… Редкостное здравомыслие.
– Да уж…
– Большинство людей, стоит поманить быстрыми деньгами, мигом теряют голову. Я рад, что вы не из таких… Значит, потерпевшему вы ответили отказом, и он отправился искать других… спонсоров. А было кого искать?
Илья задумался.
– Вера… Он с ней беседовал. Татьяна еще… Она сегодня с утра Генку искала.
– И нашла. – Это Олег Петрович произнес тоном печальным, сетуя, что отыскалась гражданка столь сознательная, которая взяла и нашла потерпевшего. – Она и заявила об убийстве.
– А что с ним?..
Возможно, поспешила Танька, у нее всегда воображение не в меру живым было. И нет никакого убийства, а есть несчастный случай.
– Голову размозжили. Ломом.
Что ж… на несчастный случай это не похоже.
– И думаете, что это я? – Возмущение получилось вялым, наигранным, наверное, потому как возмущения Илья не испытывал, только вяловатое удивление: неужели и вправду Олег Петрович и та организация, воплощением которой он является, полагает, что Илья на убийство способен?
– Мы разрабатываем все версии, – дипломатично заметил Олег Петрович, а Илья ему тоже не поверил.
– Когда он умер?
– Между полуночью и двумя ночи.