Взяв город, христиане захватили имущество и дорогие вещи, угнали коней и скот, а прочее сожгли. Замок эзельцев пожрал огонь вместе с их злыми божествами!
Второй замок находился в самой середине Эзеля. Он назывался Вальдия. Это был самый крепкий из эзельских городов, и там христианское войско остановилось, готовясь к новой осаде и новому штурму. Однако вальдийцы знали о том, какая судьба постигла Монэ. Убоявшись Бога христиан, они стали просить мира и смиренно сдались. Стоя перед епископом на коленях, они просили дать им таинство святого крещения.
Тогда радость охватила христиан, они запели хвалу Господу и дали мир народу, взяв в заложники сыновей у лучших людей Вальдии. Некогда были вальдийцы сыновьями гордости, а ныне стали они сыновьями послушания. Волки стали агнцами, гонители — братьями. Посреди замка освятили источник и, наполнив бочку, крестили сначала старейших и лучших, а за ними — и остальных. И сделалась большая давка. Мужчины, женщины, дети кричали: «Скорее меня окрести!» И так было с утра до вечера, так что священники обессилели от трудов крещения. И все радовались и надеялись, что этот труд зачтется им во отпущение грехов.
А затем эзельцы вернули свободу пленным шведам.
Знаете, как поется в одной старинной песне:
Так это будет звучать в переводе на ваш язык — на нашем это поется куда благозвучнее… Потому что Тарапита с прочими языческими богами был низвергнут, и жители Вальдии разошлись по всему острову, проповедуя Христа и преподавая своему народу благодать крещения. И плакали все от радости, потому что водою возрождения столько тысяч людей родили для Господа как детей духовных и возлюбленную невесту Богу из язычества. Что не под силу оказалось королям, то быстро и кротко совершила к славе Своего имени Пресвятая дева руками рабов Своих — рижан.
Господи! Каждый год наших хроник в те времена заканчивался традиционным латинским двустишием:
Так было…
Когда же мы отступили от Бога, ниспровергли уставы истинной веры и приняли новую, изобретенную умом человеческим в угодность страстям…
Голос рассказчика пресекся, и вдруг Филипп Бель разрыдался. Ему предстояло заговорить об истинным позором ливонского рыцарства. Когда на западе «прозябла» (как выражаются русские, то есть — проросла, как колос из семени) ересь Мартина Лютера, некоторые ливонские рыцари начали обращаться в протестантизм.
А протестантизм был религией человекоугоднической — несмотря на постоянное цитирование Библии и внешний аскетизм некоторых его последователей.
Протестантизм мыслился Лютером как улучшенное христианство. Конечно, он искренне пытался улучшить религиозную ситуацию в Европе, где церковная верхушка довольно сильно дискредитировала себя. Однако вместо церковной структуры протестанты начали «улучшать» само христианство. И появились многочисленные секты, и каждая пыталась насаждать христианство в том виде, как его понимает каждый отдельный человек.
Центральным догматом протестантизма является «оправдание верой». Согласно их учению, достаточно одной только веры во Христа, чтобы спастись, поскольку совершать по — настоящему добрые дела человек — в его современном, падшем состоянии — не может. Таким образом протестанты верят, что они все уже спасены искупительной жертвой Христа. Здесь существует серьезное искажение христианского учения, поскольку в Апостольских посланиях разъясняется, что вера без дел — мертва.
Особенно ярко воплощали последний постулат католики. Их вера всегда была деятельной, недаром католицизм символизируется апостолом Петром — тем, кто обнажил меч во время ареста Христа.
Протестанты же отвергали «меч Петра», равно как и «созерцательность Иоанна» — символ восточного греческого христианства.
Они считали себя уже спасенными.
А коль скоро они уже спасены, то и работать над делом своего спасения не обязаны. И что же остается делать отдельному человеку на земле? Только одно — заниматься завершением творения мира, самореализовываться, самоутверждаться. Таким образом, «спасение» протестантов достигается не «посредничеством» Церкви, не молитвами священнослужителей, не сверхдолжными делами и заслугами святых, а исключительно личной верой — в собственное спасение. Праздность протестантизмом осуждается… равно как осуждается и бедность. Человек должен трудиться, копить богатство и добиваться делового успеха. Он не должен быть расточительным и носить богатые одежды, но в кубышке обязан держать немалые суммы.