- Я не знаю. - Честно ответила она, опуская глаза. - Ты прав, генерал. - Она подтвердила мою догадку. - Я готова понести наказание. Ловцы не при чём, они выполняли мой приказ. - Она втупилась в пол, низко опустив голову. - Пожалуйста, не убивай мальчишку.
И тут меня осенило - он собирался ликвидировать меня, как отработанный и не нужный материал. Устранить нежелательные последствия, так сказать.
- Хорошо, - тихо сказал он, и я почувствовал волну страха, исходившего от Курии.
Но она нашла в себе силы принять неизбежное и посмотрела ему в глаза. Героизма ей не занимать. Не каждый может посмотреть в глаза своему палачу, держа при этом гордую осанку. Воцарилась тишина. Пёс у его ног стоял, застыв, как каменное изваяние. Меня обдало запахом свежескошенной травы, только что срубленного дерева, и я буквально почувствовал металлический вкус крови на языке. Это запах смерти. Это его запах. Он судья, выносящий приговор. И он палач, его выполняющий.
Казалось целую вечность он смотрел на неё с высока, держа голову ровно, то ли испытывая, то ли безразлично, как статуя. Долгое, тягучее время в ожидании казни, наполненное обречённостью. Никто не может её защитить. Никто не может её спасти.
Пёс встрепенулся. Одним резким движением Рамониус вытащил правую руку из кармана и схватил Курию за грудки, притягивая к себе. Она застыла, как кукла с обезумевшими от страха глазами. Вся её смелость пылью разлетелась по комнате. Демонесса не издала ни единого звука, кроме того, что походил на последний выдох. Медленно, чётко выговаривая слова, он заговорил с ней и речь его на неизвестном мне языке, точно рычание и шипение одновременно. Долгая фраза, наполненная смыслом, что предназначалась лишь ей. Сказал и отпустил. Курия отпрянула, едва удержав равновесие, продолжая смотреть на него не мигая и не дыша. В его глазах блеснуло что-то и он исчез вместе со своим псом.
Все мы, находясь в шоковом состоянии, молча смотрели как Курия на негнущихся ногах сделала ещё несколько шагов и сползла по стене на пол, рядом со мной.
- Блядь... - Застонала она, охватив голову обеими руками. - Вот же блядь...
- Что он сказал? - Первой очнулась Катерина, сиганув к подруге на пол.
Курия отрицательно покачала головой, уткнувшись лицом в колени. Её била крупная дрожь. Мая, точно робот, встала и вышла. После недолгого копошения, она всунулась к нам с бутылкой коньяка и четырьмя стаканами. Шквал ощущений, который генерировала Курия был настолько мощным, что если бы она была генератором, то могла бы обеспечить электричеством целый мегаполис. Больше всего было страха, но были и смятение, душевная боль и... Я внимательно посмотрел на неё, чтобы убедиться, не показалось ли мне.
Так же машинально Мая разбила содержимое бутылки по стаканам и вручила каждому из нас. Когда стакан оказался в руке Курии, она подняла голову и мы увидели слёзы, градом катившиеся по её щеках. Из всех нас по-настоящему её понимала, пожалуй, только Мая. Курия сделала большой глоток, скривилась. Мы втроём смотрели на неё молча.
- Он сказал... - Курия запнулась - Что убил бы любого другого, кто посмел бы перед ним так скакать...
Мая протянула ей сигарету и блюдце для пепла, чиркнула зажигалкой. Курия выпустила дым, вытирая слёзы.
- Значит это и есть тот, о ком ты мне говорила? - Спросила Мая сочувственно. - Это и есть тот самый...?
Курия одобрительно кивнула.
- Скажи ему.
- Нет... - Курия злобно оскалилась, выплёвывая каждое слово. - Я не стану таскаться за ним, как ты за Иваром. - Покаявшись тут же за резкость, добавила: - Ивар он... Терпелив и милосерден. Он все понимает. А Рамониус... Рамониус злобен и жесток. Он просто прихлопнет меня, как блоху!
- Прости меня... - Катя покоилась на Маю. Теперь, ощутив горе Курии, она поняла, что чувствовала Мая.
- Ты не виновата. - Мая ответила ей. - И ты прости. Я вела себя, как дура.
- Я сейчас заплачу. - Ляпнул я и тут же пожалел. Девушки посмотрели на меня, потом друг на друга и не весело засмеялись.
Эпилог.
Рамониус, глава АСБ, шёл по коридору размеренным шагом. Он был расслаблен. В этом измерении он находился у верхушки власти. И во всем Мироздании тех, кто был выше него и кого он мог бы боятся, можно было бы пересчитать на пальцах обеих рук. Но Рамониус не боялся. Он уважал тех, кто сильнее, но не боялся. Страх был ему неведом с тех пор, как Повелитель призвал его под своё знамя. Долгое воспитание и закалка сделали из него идеального солдата, выполняющего волю своего Господина. Верный пёс Огарий из породы Адских Церберов шагал рядом со своим хозяином. Но это были не те отношения. Огарий служил ему уже не первое тысячелетие и был для Рамониуса не любимцем, а партнёром. Верным другом.
Рамониус был доволен проделанной работой и встречей, которую он долго ждал. И сейчас он направлялся на зов своего Владыки. Широко открыв последнюю дверь в коридоре, он вошёл и закрыл её за собой.
Ганнибал, первенец самого Вельзевула, его любимейший сын, а также будущий король Нового Ада, поднялся с места в приветствии. Они не пожимали рук. Сам тот факт, что Ганнибал вставал с места, когда Рамониус входил, говорил о величайшем проявлении уважения. Этот жест Повелителя всегда возвышал Рамониуса над другими слугами Ганнибала.
- Рад видеть тебя, мой старый друг. - Ганнибал улыбнулся ему. Дождавшись ответной улыбки и жестом предлагая присесть, он продолжил: - Я хотел, чтобы ты узнал это первым. Строительство Нового Ада окончено. Я готов переехать. И так, - Повелитель выдержал паузу. Рамониус присел, а Огарий умостился на полу, у его ног. - Готов ли ты занять своё место подле меня, став верным соратником и Правой Рукой?
- Готов. - Незамедлительно ответил Рамониус.
- Хорошо. - Улыбнулся шире Ганнибал. - Я хотел это услышать.
- Как быть с моим постом в АСБ?
- Ты можешь занимать его ещё столько, сколько посчитаешь нужным.
Ответ Повелителя Рамониусу понравился. Он благодарно кивнул. Если бы ему пришлось покинуть свою прежнюю работу, это усложнило бы некоторые процессы в его жизни, которыми он наслаждался.
- И хотел сказать вот ещё что... - Ганнибал откинулся на спинку кресла. Овод, как его шёпотом называли подчинённые или муха, пьющая кровь, надеясь, что Господин не узнает. Глупцы. Ганнибал все знал. - Эта твоя... Как ты там её называешь? Кажется, козочка...
- Курия. - Поправил Рамониус уже понимая, к чему идёт разговор.
- Ну, да, Курия... - Ганнибал иронизировал. - Ты реши с ней что-то.
- Она - несмышлёное дитя.
- Ранн... - Протянул Ганнибал. Тень злости коснулась его лица. - Это ты перед ней будешь строить из себя крепыша. А я-то тебя насквозь вижу. Дитя говоришь? Так не мучай это дитя. Ты же знаешь, что она испытывает к тебе.
Рамониус прикрыл глаза и шумно вздохнул.
- Она должна сказать. Я хочу это услышать.
- А ты садист. - Засмеялся Господин. - Перенимаешь мои привычки.
Похвала. Рамониус улыбнулся.
- Знаешь, друг, - продолжил Владыка, - никто не должен страдать потому, что страдаю я. Ведь ни одна из мук, что мы пережили с тобой, не сравнится с этой. - Ганнибал с силой сжал челюсти. - Все мои достижения и все, что я делал... Я отдал бы все без остатка, чтобы быть с той, кого достойной считаю.
- Но этого мало... - Добавил Ранн.
- Богам всегда мало. - Грустно засмеялся Повелитель и в глазах его отразилась боль. - Нужно быть достаточно бесстрашным, чтобы признать свой страх. Достаточно сильным, чтобы признать свою слабость. И достаточно мудрым, чтобы сделать все это вовремя. Подумай над моими словами, старый друг. И прими решение. А ещё знай - если в твоей, наполненной болью и страданиями жизни, ты добудешь для себя лакомую каплю мёда - я буду только рад за тебя.
- Благодарю, Ганн.
Повелитель кивнул, жестом отпуская своего слугу.
Уже уходя таким же размеренным шагом обратно по коридору, Рамониус, глава АСБ и Правая Рука короля Нового Ада, задал вопрос своему спутнику:
- Ну, что скажешь, Огарий? Признаться мне уже козочке, что я в неё влюблён или ещё помучить?
Пёс шёл радом, обдумывая вопрос хозяина.