— Сволочи! — выругался трактирщик, заглядывая поверх его плеча. — Ну и сволочи, — повторил он, явно потрясенный. — Они изнасиловали ее! Они изнасиловали и убили мою девочку!
Филиппус повернулся к нему, дружески похлопал по плечу.
— Она еще жива, дружище.
Мэтр Люк, казалось, не слышал его. Филиппус продолжил:
— Я вылечу ее. Все будет хорошо.
Едва он произнес это, как барышня со стоном повернула к ним голову. Отец порывисто схватил ее руки.
— Не двигайся, ничего не говори. Я займусь тобой, моя красавица.
— Отец, — тихо проговорила она. — У меня очень болит голова. Где я? Что произошло?
— Ты была в лесу… — начал было мэтр Люк, но Филиппус мягко отстранил его.
— Кто вы? — пробормотала она, увидев приближающиеся к ее лицу большие ладони Филиппуса.
Он осмотрел белки глаз, потом шепотом спросил:
— Вы помните, что произошло?
— Ты была в лесу с Оливье и Пандалем, — подсказал отец.
Филиппус строго взглянул на него округлившимися глазами, и пузатенький трактирщик замолчал.
— Да, я была в лесу, — повторила девушка. — Я собирала чабрец, когда… О боже! Разбойники… Они окружили нас! Оливье велел мне бежать. Пандаль побежал за мной. Я запуталась в густых кустах и, кажется, упала. Больше ничего не помню…
— Постарайтесь вспомнить… Что потом?
Девушка, нахмурив брови, силилась припомнить.
— Нет, правда, я больше ничего не помню…
Филиппус облегченно вздохнул. Значит, они ее сперва оглушили, если только сама она не ударилась головой об острый камень. Стало быть, сильной душевной травмы у нее не должно быть.
— А Оливье, — пробормотала она, — он от них убежал?
— Мессир Оливье мертв, мадемуазель, — мягко сказал Филиппус. — Но это еще не все. Вы потеряли сознание, и они этим воспользовались.
— Что вы хотите этим сказать? Что он хочет сказать, отец? — обеспокоилась она, сразу побледнев.
Вместо ответа отец приблизился и прижал ее к своей жирной груди. Девушка разразилась рыданиями. Филиппус старался быть бесстрастным, но это ему плохо удавалось. Он, разумеется, знал, что насилие и убийство были обычным явлением в лесах Европы, и все же не мог сдержать внутреннего рычания всякий раз, когда сталкивался с этим гнусным преступлением. Как ненавидел он этих мерзавцев без чести и совести! «Надо смириться с тем, чему нельзя помешать…» Сколько раз слышал он эту фразу от женщин, выкармливающих бастардов молоком ненависти. Не раз задавался он вопросом, доколе человек будет уподобляться животному.
Когда Филиппус покинул трактир «Мечта короля», маленький городок Сен-Реми-де-Прованс засыпал. Девушка Амелина спокойно спала в своем доме. По просьбе отца он усыпил ее настоем мака, затем перевязал рану на голове. Потом он вычистил влагалище и ввел в матку маленький белый камушек, который вызовет непроизвольный выкидыш. Так что ребенка не будет. Этому он научился у одной знахарки в Египте. В глазах всех честь девушки останется незапятнанной. А трактирщик хорошо заплатил ему за молчание. Сперва Филиппус отнекивался, отказывался от денег, но в конце концов уступил. Случайностей не существовало. Следовало принять этот всемирный закон. И не стоило отказываться от подарков судьбы.
Он быстрым шагом дошел до дома Мишеля, с удовольствием слушая позвякивание золотых экю на груди.
6
Франсуа де Шазерон был не в духе. Брат Этьен, прибывший в замок вместе с Антуаном де Колонь, пожелал осмотреть его, но Франсуа сразу спровадил их, заявив, что единственное нужное ему лекарство находится в еде и что они должны подождать, когда он насытится. И в самом деле, он проглотил все, что ему приготовили, словно голодал несколько недель.
Предупрежденный Клотильдой о том, что Антуанетте нездоровится, аббат без угрызений совести оставил сеньора, чтобы заняться его супругой. Но все-таки ему было немного жаль его после известного случая, невольным свидетелем которого он стал. Нет, не честью Франсуа был он обеспокоен, а его душой! А в этой истории он больше всего огорчался из-за Альбери. Он знал, насколько она привязана к Гуку, и не мог не думать, что будет с ней, когда она однажды все узнает. Он так глубоко вздохнул, что Франсуа мрачно покосился на него.
Покончив с обильно орошаемым вином завтраком, куда входили омлет из пятнадцати яиц, толстые ломти ветчины, четыре перепелки и четыре десерта, Франсуа потребовал срочно пригласить аббата, Антуанетту, Клотильду и Гука. Он не знал или делал вид, что не знал о роли Бертрандо и Гийома в его спасении, а Гук умолчал об этом.