- Ну что, будущие дипломированные маги, покажите, чему вы успели научиться в стенах этого, хм, заведения, - ведьма демонстративно сложила руки на груди и уставилась в потолок, беззаботно насвистывая легкомысленный мотивчик.
- Ты, милок, не сумлевайся у меня сметана лучшая на всём базаре и густая, и жирная и самая-самая свежая. Да чего мы с тобой попусту болтаем, ты пробуй, пробуй, не отвлекайся. И того, особо-то не увлекайся, - торопливо добавила бабка, с ужасом глядя, как её товар с неимоверной быстротой исчезает во рту у потенциального покупателя. Княжич с утра не успел позавтракать. Запах струящийся из приоткрытых дверей школьной столовой мог надолго испортить аппетит даже голодному троллю, а корчма на пригорке оказалась почему-то заперта. Сметана у бабки и впрямь была выше всяких похвал, поэтому Ярослав с большим трудом заставил себя отложить ложку и, не торгуясь, заплатил требуемую цену. Бабка на радостях хотела ему ещё и творог втюхать, но парень подхватил кринку и затерялся в толпе. Кроме заботы о лошадях обязанностей у младшего конюха, как выяснилось, хватало, так что надо было возвращаться, пока его не хватились. К тому же, денег у Ярослава осталось не так уж много, когда он отправлялся в дорогу, то не рассчитывал на столь алчную спутницу. Большую часть монет княжич потратил на аванс для ведьмы, который она затребовала сразу по выходу из порта, не известно, сколько времени девчонка собирается копаться в книгах, а жить на что-то надо. Желудок забурчал, намекая хозяину, что неплохо бы перекусить и чем скорее, тем лучше. Ярослав, как раз выбрался из толпы и теперь озирался по сторонам в поисках недорогого трактира. В одной руке княжич держал кринку со сметаной, другой предусмотрительно прижимал к груди кошель.
- Чего на дороге встал, орясина? – рыкнул на Ярослава дородный мужик одетый, несмотря на жару в богатый парчовый кафтан.
- Ты кого это орясиной назвал? – высокомерно спросил княжич, глядя на мужика сверху вниз.
- Во даёт, а! – дядька аж побагровел от такой наглости. - Совсем голытьба обнаглела штаны по колено в навозе, смердит аж на том конце улицы, а всё туда же, господам дерзить. Пшёл отседа, пока стражу не кликнул.
Стражники, впрочем, и сами уже заинтересовались набирающим обороты скандалом, отвлеклись от болтовни с молодкой, торговавшей семечками и пристально следили с другой стороны улицы. Ярослав счёл за благо не привлекать их внимание дальше и, показав спесивому богачу неприличный оскорбительный жест, подсмотренный у матросов с корабля нырнул в тёмный переулок.
- Стража! Взять его! – летело ему в спину, - этот бродяга вонючий у меня кошель с серебром увел!
Какой кошель, подумал Ярослав, скоренько сворачивая в чей-то огород, и с чего он взял, что у меня штаны по колено в навозе. Парень перемахнул через низенький плетень с другой стороны, поглядел вниз и выругался сквозь зубы. Новые ещё вчера вполне приличные сапоги были перемазаны в конском навозе, где же он мог в такую кучу влезть и не заметить. С горем пополам обтерев сапоги в лопухах, княжич прикинул, где находиться Школа и, особо не торопясь пошел в выбранном направлении, поминая последними словами мужика в парчовом костюме и проклятую Анкеру, ведьме тоже досталось, за всё хорошее. Ни о каком трактире, речи, разумеется, уже не шло.
-Что же, неплохо, - заключила ведьма, пинками отправляя всё, что осталось от мертвецов в портал, - не плохо для истеричных дамочек, машущих мечами, как ветряные мельницы крыльями в ураган и, не имеющих ни какого представления об элементарных магических аксиомах, - жёстко закончила она, и что-то небрежно черкнула в свитке с оценками. – Садитесь на место, свои единицы вы заработали честно.
- Единицы?! – хором воскликнули девочки.
- Но мы же справились с заданием, - робко заметила Делира – ну почти, - стушевалась она под скептическим взглядом преподавательницы.
- Мы ведь уничтожили зомби, - поддержала подругу Аната, - разве важно как мы это сделали.
- Очень важно, - холодно отрезала ведьма, - жаль, что ваши хвалёные магистры не удосужились вам объяснить это.
- Получили единицы и помалкивайте в тряпочку, - захихикала девица, которая стенала по поводу испорченной причёски.