Семеро Татгемов заулюлюкали.
Сайфиаил улыбнулся и поманил Вадлара пальцем. В ответ Фетис продемонстрировал все оскорбительные жесты, что знал. Подходить близко к Сайфиаилу после увиденного он не собирался.
Что-что, а границы своих способностей и умений Вадлар знал четко.
Сайфиаил пожал плечами и щелкнул пальцами. Татгемы тут же посерьезнели, в их руках появились луки. Эй, а это уже плохо. Вот ублюдки, ведь в городе запрещено ношение оружия…
Впрочем, использование Силы Крови в городе тоже запрещено, но на это часто закрывают глаза.
Неужто придется продемонстрировать этим сволочам плод длительных и упорных тренировок? Хорошо, что Ригус без сознания. Не должен помощник знать таких подробностей о начальнике…
Татгемы уже начались целиться. Ну твари, посреди ночи так нагло себя ведут! Нет, этих если и спасать, то только дубинками, а уж потом спрашивая… Вот убогство, они же сейчас выстрелят, а Вадлар еще не готов!
По лукам Татгемов молнией промчалась стрела, пронзив их все сразу и разделив на две части. Никто из лучников не пострадал.
Вадлар разинул рот. Вот это выстрел!
— Вы заигрались, господа! — В переулке, где разбирались Живущие в Ночи, появились новые упыри. Один, старый, явно носферату. Татгем. Судя по знакам на плаще — Наставник. Второй…
Вторая. Юная, очень юная упырица, совсем девчонка. И не Наследница. Перерожденная. С белыми волосами, но подобными не снегу, как у Сайфиаила, а скорее молоку. И с такими острыми глазами, что Вадлару показалось, что они пронзили его в самую сердцевину, когда она мимоходом скользнула по нему взглядом.
И ведь стреляла она. Так стрелять в ее возрасте? С ума сойти!
Татгемы растерянно смотрели на Наставника. Только Сайфиаил усмехнулся и попытался обойти Живущих в Ночи, загородивших выход из переулка. Уверен, сволочь, что ему ничего не будет. А хрена тебе!
Не стоило поворачиваться спиной к Вадлару. Такие ошибки на границе Купола никому и никогда не прощались. Может быть, Сайфиаил даже не понял, что произошло, но в следующий миг он исчез. Вадлар довольно похлопал себя по животу. А еще через миг возле оказалась Перерожденная, направив стрелу в его голову.
«Быстрая…»
— Не надо, Иукена! — предостерегающе крикнул Наставник. — Это его Сила Крови! Он не убивал!
Упырица прищурилась и отошла. Но лук и стрелу не убрала.
— Я забираю их. — Наставник махнул рукой на Татгемов. — С остальными делайте что хотите. Но убивать не стоит. Сайфиаил и Атан вам этого не простят.
Они уходили, а Вадлар, почесывая нос, смотрел им вслед. Ригус застонал, поднимаясь. Пнул на всякий случай Атана. Держась за грудь, осмотрелся.
— И куда все делись? — недовольно спросил он, снова пнув Атана. — Я только собирался их уделать.
— Знаешь, Ригус… — Вадлар посмотрел на небо, на яркий полумесяц. — Кажется, я влюбился.
— Чего? — Вошедший в раж Вишмаган остановил ногу в нескольких сантиметрах от Атана.
— Вот-вот, чего… — кивнул Фетис. — Не знаешь, чего девушкам дарят, чтобы они тебя полюбили?
Вишмаган задумался.
— Ты хоть допни его, — посоветовал Вадлар. — А то как-то странно смотришься, стоя на одной ноге… Ладно, забудь, о чем я говорил. Ты не знаешь, где в этом городе самый высокий мост?
— Возле улицы Скотобойников, — подумав, ответил Ригус. — А тебе зачем?
— Искупаем кое-кого, — улыбнулся Вадлар.
…Вишмаган мерился взглядами с волосатым Нугаро, а Сива сжимал кулаки и злобно пялился на Фетиса.
— Я сказал — больше не ходи к ней!
— А ты ей кто? Отец, что ли? Или Переродитель? Что! хочу, то и делаю, понял? А теперь вам лучше убраться, пока клыки целы. — Вадлар был расстроен и потому грубил. Эх, Иукена, Иукена, неужели так тяжело выйти и поговорить с простым, но милым и приятным Живущим в Ночи? Он, между прочим, для тебя даже стишок приготовил! И какой!
Мне без тебя не мила Ночь, Мне Ночь без тебя не мила! И все печали уйдут прочь, И переполнит меня сила, Когда увидимся мы вновь, Я, любуясь твоей красотой, Тебе отдам свое сердце И мы навеки будем вместе!Гурун, написавший стих по приказу Вадлара, уверял, что создал лучшее из сентиментальных творений, но вот как-то… Вадлар подозревал, что со стихотворением что-то не так. Убогство, ну не разбирается он в поэзии, чтобы самому писать! И чего девушки, особенно Перерожденные — а Вадлар проверял! — так тащатся от рифмованных предложений, содержащих декалитры сопливой ерунды? Ересь какая-то… Надо Гуруну объяснить, что, если бы Вадлар сам сочинял, стихотворение вышло бы лучше. Так что пусть в следующий раз постарается, иначе он лишит его звания «дружка».