В небе за окном вовсю разгулялись по-зимнему ранние звёзды, сквозь тонкие пластинки горного хрусталя, которым были забраны рамы, тонкий слух Нежданы уловил хоровое пение, звонкий девичий смех и визг, кто-то наигрывал не то не гитаре, не то на лютне, разобрать издалека было невозможно. Девушка тоскливо вздохнула и отхлебнула остывший чай, похоже, лекция по основам природы магии затянулась всерьёз и надолго. Госпожа Нилара слушала её как сказку, жадно подавшись вперёд и глядя Даррену в рот, что только подстёгивало поток его красноречия. Он описывал магию сухим академическим языком, совсем как его научили когда-то. Всё неизвестное кажется нам поначалу волшебным, но когда сказка становиться обыденностью, а чудеса результатами долгой упорной работы, относиться к ним начинаешь совсем иначе.
Растрёпанная девчонка лет десяти сидела на лавке у стола, поджав под себя ноги и прикусив от усердия кончик языка, водила скрипучим пером по бумаге. Перед ней лежала толстая старинная книга в богатом переплёте, рядом в стеклянном шарике ровно горела серебристо-зелёная звездочка, дающая ровный свет.
«…однако, кроме магов-классиков существуют другие, гораздо более могущественные чародеи. Их искусство гораздо ближе к истинным основам мира. Для них плетение заклинания (именно плетение, а не построение, как у классиков) сложный творческий процесс. Конечный результат больше походит на картины живописцев или, скорее работу кружевниц. Изящное расположение силовых потоков не имеет ничего общего с грубой матрицей заклинания классического практика, на выходе готовое заклинание даёт совершенно потрясающий эффект, которого иным путём достичь невозможно (см. монографию м. 2 ст. А.К.Сединара «математическая обработка арканов: за и против»). Для изучения этого искусства необходимо обладать врождённой предрасположенностью, ни одного достоверного свидетельства о людях, способных управлять такими потоками энергии, нет…»
Вот это скука, - вздыхает бледная женщина с белыми волосами, в ясных голубых, как небо в морозный день глазах отражаются стол и раскрытая книга. – Леворт, зачем ты мучаешь девочку такой ерундой, она едва в себя пришла после всего что случилось.
- Это не ерунда, Сорошь, - наставительно поднимает вверх палец темноволосый мужчина, сидящий напротив, его глаза смеются, во все стороны от них разбегаются тонкие лучики-морщинки, - она потомственная магичка и просто обязана всё это знать.
- Зануда, - бормочет женщина себе под нос, мужчина поглаживает её по руке и улыбается, - пиши уж, Нежданочка, что поделать.
Девочка и не против, хотя книга написана таким скучным языком, что просто скулы сводит. Она изредка поглядывает на отошедшую к печи пару, тонкий слух без труда позволяет ей расслышать, о чём идёт речь.
- Сорошь, я же просил, не называй её этим глупым именем.
- Милый, а как же ещё я могу её звать?
- У неё есть нормальное человеческое имя, данное ей родителями, - упорствует мужчина, но женщина, упрямо поджав губы, отвечает:
- Оно ей не подходит, уж я-то в этом разбираюсь. Девочка появилась в нашей жизни неожиданно, как снег в конце цветня. Вот Нежданой и будет, пока здесь живёт, а там, как сама решит…
- Всё равно это неправильно, - не сдаётся мужчина.
Он выглядит гораздо старше своей собеседницы, но это только внешне. Девочка знает, что на самом деле, Сорошь куда старше Леворта, которого иногда не иначе как в шутку зовёт магистром. Никакой Леворт не магистр, он самый настоящий волшебник, хоть и человек, мама тоже была человеком. А Сорошь другая, хотя и очень добрая. Девочка перестаёт писать и с грустью смотрит на заключенную в стекло звёздочку. Дома тоже был такой огонёк, только рыжий и горячий, совсем, как огонь, в котором всё сгорело. Малышка поёжилась, и незаметно потёрла правый бок, на котором всё ещё змеились шрамы от серебряного кинжала. А ещё дома часто горели свечи. Хорошо, что у Сорошь их никогда не бывает. Девочка вздохнула и снова вернулась к переписыванию, сухие непонятные слова начинают её усыплять. Уроки Сорошь куда интересней, чем занятия с Левортом. Две седмицы назад, когда волосы у Сорошь ещё не побелели вслед за выпавшим на землю снегом, а были золотисто-алые, как листва под ногами, они отправились гулять к Синь-озеру. По дороге Сорошь показывала разные чудеса в лесу и рассказывала о его жизни и душе, а Леворт строил рожи, словно его уксусом поили, но не мешал. Занятия с ним начались не так давно и по большей части проходили одинаково. Сначала скучные книжки, потом какие-то глупые объяснения и странные слова «математическая матрица заклинания», «вектор основного направления» и дальше в том же духе.