— Так значит, это были не глюки… — пробубнил себе под нос и нахмурился.
В себе я никаких изменений не заметил. По крайней мере пока. Это означало, что вампиром мне стать не суждено. Или же, если реальность имеет хоть какое-то сходство с кинематографом, вампиром я стану, но позже.
Что ж, если так, то на то существо я походить совсем никакого желания не имею. Сохранить свой облик, стать бессмертным, невероятно быстрым и научиться превращаться в летучую мышь — это одно.
А стать похожим на заболевшего онкозаболеванием человека-мышь, да ещё и без половых признаков…
Пожалуй, в таком случае лучше смерть.
В спешке перебрал все способы убийства вампиров из просмотренных за мою недолгую жизнь фильмов и прочтённых книг.
Чеснок, ультрафиолет, осиновый кол, серебро…
Нет, серебро, кажется, против оборотней. Или же нет?
Ладно, всё равно серебра у меня при себе нет. Было почти пять кило, да сплыло.
Чесноком я тоже не обзавёлся.
Ультрафиолет?
На дворе вечереет. Значит, до утра без него.
Остаётся осиновый кол.
Бросил взгляд на палку, валяющуюся у ног.
— Ну, это лучше, чем ничего, — пробубнил и, подняв её, побрёл в сторону своего поместья.
Теперь главное — добраться до усадьбы. Вряд ли её уже успели выставить на торги, продать и заселить жильцов.
Какое-то время я смогу там пожить и заняться восполнением своих сил.
В погребе есть запасы крови для каждого члена семьи. На разные случаи жизни.
Можно, конечно, восстановиться и обычной едой, но в моём состоянии организм едва ли способен её переварить. Так можно и помереть, сожрав сверх меры.
Кровь же я смогу перелить себе сам. Необходимое оборудование для этого имеется. Даже пол-литра, а лучше литр мне хватит, чтобы чувствовать себя в разы лучше.
Всё, решено! Сначала в поместье!
Благо, оно тут не очень далеко, а там уже разберёмся.
Выбравшись из дремучего леса на опушку, разглядел стоящую на холме загородную усадьбу, ограждённую живой изгородью из барбариса. Старая добрая вотчина.
Наконец-то я добрался!
Путь до поместья отнял у меня значительно больше времени и сил, чем я рассчитывал. Добрёл под самый вечер, когда солнце уже практически скрылось за горизонтом, и остановился у порога.
Широко оскалившись от предвкушения, наконец, оказаться дома, вставил в замочную скважину найденный в кармане ключ, попытался провернуть и…
— Не понял? — вырвалось из моего рта безмерное удивление. — Кто сменил замки?..
Решив, что ключ просто не подошёл, принялся обходить дом по кругу, гремя костями. Шёл я ровно до тех пор, пока не оказался рядом с окнами гостиной, в которых, на удивление, горел свет.
Притихнув и опустившись на корточки, я аккуратно подполз к окну и заглянул в дом. Внутри, напротив разожжённого камина сидело трое мужчин. Они были повёрнуты ко мне спиной, и, кому принадлежали их затылки, я не знал.
Первая же промелькнувшая в голове мысль вызвала у меня смятение.
Неужели времени прошло столько, что дом всё-таки продали?
Чёрт, сколько же я валялся в том лесу?
Неожиданно меня начал одолевать неконтролируемый гнев, исходящий откуда-то из тёмных глубин моего сознания. Я возжелал не просто убить этих троих, а выпить досуха!
Я ощутил жуткий животный голод, не сравнимый ни с чем.
Мне начало казаться, что в моём рту прорезались клыки, глаза налились кровью.
Не знаю, что было бы дальше, не встань один из этой троицы с кресла.
Я резко пришёл в себя и дёрнулся назад за стену. Сделав десять глубоких затяжных вздохов, окончательно отпустил это странное, чужеродное чувство.
Что это сейчас было?
— Пойду, отолью, — услышал я глухой мужской голос изнутри.
Он показался мне знакомым, и я отбросил мысли о своём самочувствии на задний план. Сейчас куда важнее восстановиться, а уже потом думать о том, что со мной происходит.
Да и что эта троица делает в МОЁМ родовом поместье?
Неужели оно уже слетело с торгов? Быть того не может!
Встряхнув головой, я решил не делать преждевременных выводов и взглянул наверх. На крышу усадьбы, где находилось окно на чердак.
Как бы то ни было, но, поменяв все замки в чужом поместье, ты не можешь быть до конца уверен, что окончательно себя обезопасил. Ведь только те, кто прожили в этом месте всю свою жизнь, знают все его тайны.
Бьюсь об заклад, новые жильцы не удосужились запереть окно на чердаке, которое я всегда оставлял приоткрытым. Эта привычка пошла у меня с детства, когда мы с моим, ныне покойным, старшим братом играли в прятки.
Помнится, отец всегда ругался на нас за это, но нам всегда удавалось избегать порки и выходить сухими из воды.