А Демуле и не собирался останавливаться. Грозно издав боевой клич, уже выглядящий трезвый, как стеклышко, Юрген метнул довольно метко недопитую бутылку противнику в голову. Незнакомец охнул и повалился наземь. Его дружки переглянулись, и более не мешкая, напали разом. Двое на Демуле. Последний на меня.
Дважды нож едва не вспорол мне грудь. Противник упорно наступал, шаг за шагом тесня к стене. Я отступал, потея от напряжения. В какой-то момент я споткнулся, упал, избегая очередного удара. И получил ногой под ребра. В глазах потемнело, а в голове вспыхнул сноп ярких искр, будто фейерверк.
Убийца пнул сапогом под ребра еще раз, а затем склонившись занес нож для удара.
И замертво повалился на мостовую.
А в следующую секунду мне протянули руку, помогая подняться.
- Как вы, господин? - вежливо и безмятежно, будто меня только что не пытались убить, спросил Делмер вон Кей.
- Не забудьте напомнить по прибытию домой увеличить вам жалование, Делмер. - Я кряхтя поднялся. Перед глазами продолжало плыть, поэтому я спросил. - Что с остальными?
- Мертвы, - был лаконичен ответ слуги.
- А мой товарищ? Что с ним? - только сейчас я осознал, что напрочь забыл о Юргене.
- Ранен. Шесть ножевых. Два пришлось в руку, один глубокий в живот, три оставшихся в области груди. Но жить будет. - Поспешно заверил северянин.
- Ты подоспел вовремя, вон Кей.
- Старался, господин.
- О чем ты думал? - накинулся на меня Филипп.
Я лишь пожал плечами, размышляя над тем, что картина минувшего дня вновь повторяется. Опять мы в кабинете, Филипп мерит помещение широкими шагами, а Михель сидит в кресле, задумчивый, и чуть отстраненный.
- Никто не знает наперед, когда и что с ним произойдет, - тихо нараспев произнес Михель, затем крепко приложился к бутылке.
- Дай сюда! - Филипп буквально вырвал из рук Михеля бутылку, но тот не протестовал. - Из-за тебя чуть не убили Стефана!
- Филипп, не надо, - я попытался вступиться за брата, но старший грозно взглянул и я прикусил язык.
- Подведем итоги. Пробыв в столице менее трех суток, ты умудряешься затеять дуэль, дважды переживаешь только чудом нападения. Что нужно умудриться сделать, чтобы тебя пытались убить с таким рвением?
- Не знаю! - не сдержался я. - Не знаю, понятно! Самому интересно.
- Это Васкес, - подал голос Михель, - помяните мое слово. Мерзкий ублюдок решил отомстить за свою смерть и подослал солдат. Провернуть подобное дело нетрудно, учитывая, что я идиот, кричал на всеуслышание, где будем отмечать победу.
- Отмечать победу, - процедил сквозь зубы Филипп. - Славная победа! Васкес серьезно ранен. Теперь Левард потребует объяснений. И не вам двоим придется отвечать!
- А отчего не ответить и нам? - вскинулся Михель ожесточенно. - Пускай! Я отвечу! Отвечу как ублюдок нарушил дуэльный кодекс! Пуля против двух! Да за такое позор на весь род до конца жизни полагается!
- Отец разберется, - сухо произнес старший брат. - Вам же я советую никуда больше не высовываться! Понятно? Сидите в поместье тихо, как мыши.
- Пошел бы ты со своими советами! - огрызнулся Михель, поднимаясь из кресла. - Я не намерен просиживать здесь задницу.
- Куда ты намылился? - Филипп преградил брату дорогу.
Но Михель лишь оттолкнул старшего брата.
- Не твое дело! Хоть к шлюхам подамся, хоть в таверну! Все лучше, чем гнить здесь!
- Окажись хотя бы ты умней, - воззвал ко мне Филипп, когда Михель ушел, громко захлопнув за собой дверь.
Я ничего не ответил. Над кое-чем крепко полагалось подумать.
Когда человеку на душе хорошо - он радуется, когда же душа начинает страдать или требует ответов - человек взывает к Богу.
Я сидел на скамье в церкви Святого Эмуса-заступника, глядя перед собой и ничего не видя. Мой взор сейчас смотрел в прошлое, пытаясь разобраться в хитросплетении событий.
Два нападения. Каждый раз солдаты. Татуировки - оскаленная волчья морда и три звезды над ней. У кого-то определенно на меня зуб. Но вот у кого? И за что? Я прибыл в столицу недавно, мало кто даже знал об этом. И почти сразу же нападение. Должно натолкнуть на кое-какие размышления. Вряд ли мои скромные таланты писателя перешли дорогу какому-нибудь полковнику. Признания в любви я получал и раньше, порой даже от дам замужних, однако ничего компрометирующего я себе не позволял. И не мог заработать репутацию сердцееда.
Тогда кому я мог насолить? Так крепко, что он возжелал моей смерти.
Кроме меня в помещении никого не было. Пустые ряды деревянных скамей и сотни зажженных свечей вокруг алтаря. Лучшего места для размышлений трудно отыскать.
Зачем я пришел именно сюда? С чего решил будто найду ответы? Не знаю.
За спиной послышалось тихое старческое покашливание, я обернулся, увидев маленького скрюченного тщедушного старичка, седого и перекошенного временем.
- Прошу прощения, милорд, - проскрипел старик, заметив меня. - Не думал обнаружить в подобный час кого-то из прихожан.
- Вы здешний священник?
- Что вы, милорд, что вы, - запротестовал старик, - разве я похож на него? Нет, милорд, я не священнослужитель. Обычный старик, коротающий остатки жизни присматривая за церковью, кладбищем и садом. Сторож я или величайте смотрителем, это уж как угодно на выбор. Уолдо Бэкво к вашим услугам, милорд.
- Как давно вы здесь работаете, Уолдо?
- О, давно, милорд. - Было видно, что старику очень скучно и редко удается с кем-то поговорить. - Вот уже двадцать пять лет минуло с того декабрьского утра, когда я вступил на порог этой церкви, да так и остался здесь жить.
- Что же привело вас сюда?
- А что заставляет нас всех приходить сюда время от времени, милорд? Попытка обрести душевный покой.
- Я ищу ответы, Уолдо, не покой.
- Это одно и тоже, милорд, - губы старика растянулись в улыбке. - Пока ваша душа не узнает истины, она не успокоится, будет метаться, угнетая разум и тело.
- Увы, вряд ли я обрету ответы на свои вопросы здесь, - я поднялся со скамьи.
- Уже уходите, милорд? - откликнулся старик.
- Да.
- Тогда не могли бы вы оказать мне одно крохотную услугу, милорд? Я много не попрошу...
- Сколько? - я потянулся за кошелем.
- Нет! Не деньги, милорд! Что вы! - встрепенулся смотритель. - Деньги старику не нужны, милорд. Лучше назовите свое имя. Видите ли, ваш голос. Он напоминает мне о прошлом. Глупо полагать, но все же.
- Мое имя Стефан Лефевр, - я исполнил просьбу старика, назвавшись.
- Лефевр? - голос старика из тихого шепота возрос до крика. - Быть не может!
Он попятился назад.
- Что с вами? - я никак не мог понять почему прозвучавшее имя настолько ошеломило смотрителя.
- Ваш голос. - Снова тихо и как-то устало произнес Уолдо. - Он напомнил мне о прошлом. Напомнил о господине, которому я служил садовником двадцать пять лет назад. Но его звали не Лефевр. Нет! Его звали Ламбер!
Сердце замерло в груди, а затем разорвалось на тысячу острых осколков, причиняющих жгучую боль. Глаза помутнели, руки стали дрожать, будто у пьяницы.
Голос. Голос стал хриплым до неузнаваемости. И я скорее прокаркал, чем произнес:
- Ламбер? Мой голос похож...
- Я буду помнить голос герцога до самой смерти, милорд. И ваш голос, он очень похож. Именно поэтому старик пожелал узнать имя милорда.
- Ламбер, - тихо прошептал я проклятую фамилию, прошептал свой приговор.
ГЛАВА 6.
ИГРА СО СМЕРТЬЮ.