Мистер Тео почесал кончик носа.
– Да, я так и спросил.
Тот же студент откинулся на стуле.
– Ну, я поняла, что, скорее всего, завалю английский в этом семестре.
Последовала вспышка смеха. Мистер Тео выглядел так, словно его терпение вот-вот лопнет, вопреки его легкой манере общения. Хотя он так выглядел с самого начала урока.
Я улыбалась, даже несмотря на ощущение, что кто-то бьет меня ледяным молотком по голове.
Когда звонок прозвенел, думаю, мы с мистером Тео оба вздохнули с облегчением.
Я с нетерпением ждала конца утренних уроков. Мою грудь сжимало нетерпение, особенно, когда я увидела Хайдена, прислонившегося к моему шкафчику в ожидании моего появления. Словно он делал так всегда; он закинул руку мне на плечи и поцеловал в лоб.
За нами наблюдали, особенно девушки, которые выглядели так, будто были готовы обменять свои туфли от Prada на то, чтобы оказаться на моем месте.
– Голодна?
– Всегда, – я закопалась рукой в его свитер. – В кафе?
– Если не возражаешь, что Фиби и Гейб к нам присоединятся?
– Не возражаю, – это была не совсем ложь, но это означало, что мы не сможем вести себя, как вели наедине. Мы ведь так и не стали парой официально.
Фиби и Гейб уже были в кафе, когда мы пришли. Я села первая, Хайден за мной. Он прижался ко мне бедром. Я схватила прядь волос и начала накручивать их на палец.
Взгляд Фиби проскользнул между нами, прежде чем остановиться на Хайдене. Очевидно, мы с ней все еще не разговаривали. И у меня, вроде как, выработалась привычка скрывать свои чувства в ее присутствии. Я не была уверена, работает ли это.
– Ты едешь в Чарльстон с Джонатаном завтра? – спросила она. – Паркер едет с ним.
– Не, я лучше в классе посижу, – Хайден потянулся и положил руки на колени.
– Я думаю, я пропущу занятия, – сказал Гейб, глядя в меню.
– Его не будет весь день? – спросила я; картинка с папками так и танцевала у меня в голове.
– Большую часть дня, – ответил Хайден. – Наверное, не вернется до самого позднего вечера.
– О, – я сделала глоток содовой. Оливия за обедом, кажется, говорила, что Лиз пойдет с ней завтра на занятия. У них будут игры на свежем воздухе. А значит, в доме никого не будет.
Гейб что-то говорил, но я уже не слушала: меня внезапно окатило холодом, и это рядом с парнем, источавшим жар. Завтра подходит идеально. Дома не будет никого, кроме мамы, а ее, честно признаем, можно не считать. Кто знает, когда еще у меня будет возможность посмотреть те файлы?
А хочу ли я знать, что в них? Что если я узнаю то, что навсегда изменит все? А вдруг там есть улики, указывающие на то, что аварию подстроил Кромвел?
Рука Хайдена легла мне на бедро, и это вырвало меня из моих мыслей. Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица и толкнула его под столом. В ответ он усилил хватку.
Если я собираюсь это сделать – а я уже решила, что сделаю – мне нужно подготовиться к тому, что Хайден, возможно, меня возненавидит за разоблачение его отца или других членов его приемной семьи. С Фиби этого не произошло, но на сей раз все будет иначе – хуже.
Я посмотрела на Хайдена, и на его губах появилась легкая улыбка. Обычно эта улыбка воспламеняла мою кожу, но на сей раз мои внутренности сковало льдом.
Позднее я решила поговорить с мамой. Все прошло хорошо, в смысле, я двадцать минут говорила сама с собой, но на сей раз не винила ее в этом. Это не было связано с моим отцом или со мной, или с Оливией.
Мама никогда снова не заговорит со мной. Она видит лишь Оливию и, насколько я понимаю, она и с ней говорила нечасто. Оливия не понимала почему, как и я.
Перед ужином я рисовала с Оливией. Кроме того, что она не соблюдала границ листа, у нее определенно был талант, больше моего в ее возрасте. Но, если честно, таланты Оливии заключались не только в ее даре. Она была идеальна.
Я проверила свою почту – больше по привычке, чем по надобности – и убралась в комнате, пока ждала, когда придет Хайден. Вчера он вынес все растения из моей комнаты, кроме того со стеблем, похожим на змеиную кожу. Я оставила его на столе как напоминание о своем успехе.
Цветок был все еще жив, и он мне нравился.
Звук открываемой двери привлек мое внимание. Я выключила компьютер и развернулась в своем кресле. При виде его кривоватой улыбки в моем желудке затрепетали бабочки.
– Никаких растений? – спросила его я.
Хайден покачал головой и закрыл дверь.
– Я подумал, что мы займемся чем-нибудь нормальным для разнообразия, – он кинул мне диск.
Я поймала его и перевернула.
– Разве этот фильм не шел недавно в кинотеатрах?
– Не имею понятия, – он стянул толстовку и с ухмылкой бросил ее на пол.
Футболка с длинным рукавом, которая была на нем, немного задралась.
– Эм, если ты продолжишь так на меня смотреть, фильм мы так и не начнем.
Я покраснела, вскочила с кресла и пошла ставить диск в плеер. Я не виновата, что смотрела на него. Он так на всех действовал. Мы начали смотреть кино, честно начали. Но было очень сложно сосредоточиться на происходящем на экране, когда Хайден распустил мой хвост и начал играть с волосами.
– Мне нравится, когда твои волосы распущены, – он расчесывал пряди пальцами.
Мои глаза закрылись сами собой, и я расслабилась рядом с ним.
– Они в беспорядке. Мне надо подстричься.
Пальцы Хайдена остановились.
– Нет. Тебе не стоит обрезать волосы. Они прекрасны.
Я не стану стричь волосы. Никогда в жизни.
– Смотри кино.
– Я смотрю.
Нет, он не смотрел. Он оставил мои волосы лишь для того, чтобы обнять меня за талию и прижать к себе. Я положила голову ему на грудь и попробовала сосредоточиться на своем плане.
– Могу я спросить кое-что?
Он издал утвердительный звук. Его дыхание щекотало мои волосы.
– Ты не против, если я сама завтра поеду в школу? – спросила я и затаила дыхание.
– Нет, – он обнял меня крепче. Мне стало намного теплее.
– Просто я подумала, что могу ездить сама, понимаешь? Я давно не сидела за рулем, и мне бы хотелось снова… водить самой.
Хайден развернул меня к себе всего за секунду. Я положила руки ему на плечи, чтобы удержать равновесие. Он выглядел невероятно серьезно. Так, ничего хорошего это не обещало.
– Что? – спросила я, немного залюбовавшись тем, как свет играл на его лице.
– Если ты хочешь сама ездить в школу, Эм, тебе не нужно спрашивать моего разрешения, – ответил он, играя прядью моих волос около уха. – Ты можешь делать то, что пожелаешь.
– Я знаю. Я не поэтому спросила, – я ужасно себя чувствовала, обманывая его. И за то, что планировала сделать завтра. Ужасным было и то, что все может измениться, если я найду что–то.
– Ладно, – его темные глаза изучали мое лицо. Я почувствовала тяжесть в желудке. – Эм, тебе это нравится? То есть, мы не говорили об этом, – его скулы немного покраснели. – Ну, о том, чем мы занимаемся.
Я вздохнула с облегчением, но тут же осознала, что это тоже серьезный разговор. То есть, тот самый разговор.
Мы подходим обсуждению статуса наших отношений? Каким-то образом мне это казалось не менее важным, чем файлы в кабинете Кромвела.
Я села ровнее.
– И что мы делаем?
Хайден провел рукой по волосам, а потом положил ее на колено.
– Я не знаю, как выразить это словами.
– Я тоже.
– Ты знаешь, что… нравишься мне?
«Нравишься» такое странное слово.
– Да.
– Уже давно, и я не хочу, чтобы мое отношение к тебе влияло на твои чувства ко мне.
Я нахмурилась.
– Ах…
Он немного нахмурился.
– Я имею в виду, что… я не знаю, что имею в виду, – он смущенно рассмеялся и покачал головой. – Я не очень хорош в этом. Наверное, я пытаюсь сказать, что я не знаю, являются ли наши отношения результатом того, что ты можешь меня касаться или чего-то другого.
Я никогда не смотрела на это с такой точки зрения, но теперь я поняла, как он видит это. Он понимает, что мой выбор ограничен.