Август весьма успешно делал политическую карьеру, он уже назначен министром в Соединенных Штатах и готовился отплыть в Америку. Фостер был бы не против увезти с собой молодую умную супругу, но сам Август не был настолько дорог Аннабелле, чтобы покинуть вместе с ним Лондон и умчаться Так далеко. Может, позже… когда-нибудь…
Этот сезон показался Аннабелле куда более веселым и приятным. Платья, сшитые опытной портнихой еще в Сихэме, переделывать почти не пришлось, нарядов и драгоценностей хватало, приглашений на самые разные вечера, балы, приемы и просто в салоны благодаря заботам герцогини Мельбурн хватало, дай она знак, и последовали бы предложения руки, но Аннабелла не торопилась.
Конечно, девушка по-прежнему осуждала пустую болтовню и фальшь светской жизни, но хотя бы не показывала этого явно. К сожалению, несмотря на всю приветливость, тот самый красивый, умный, блестящий, готовый пасть к ее ногам после первого взгляда и в которого она сама влюбится, также лишь взглянув, не встречался. Если умные красавцы и попадались, то их сердца, а главное, супружеское ложе были заняты, кто-то опередил Аннабеллу.
Каждый вечер она мысленно разводила руками: всех достойных уже разобрали. Это означало, что она глупо вела себя в прошлом году. Постепенно Аннабелла начала падать духом, хотя вида не подавала. И все же она улыбалась, временами даже чуть кокетничала и по-прежнему язвительно характеризовала окружающих, правда уже молча.
Так продолжалось до марта, когда Каролина дала ей почитать поэму Байрона.
Аннабелла не смогла прочитать поэму сразу, закружили другие заботы, поскольку в сезон дамам катастрофически некогда. Бал следовал за балом, а прием за приемом. Оправдывая себя нехваткой времени, Аннабелла одновременно корила в этом других. Задумываться о том, что при жизни в Лондоне у нее тоже не останется времени на Горация и математику (если уж не хватает на поэму), девушке не хотелось. Она все же считала себя выше остальных.
На одном из балов в марте у Аннабеллы появился новый поклонник помимо Августа Фостера — Уильям Бэнкс. Непременным разговором всех, считающих себя интеллектуалами, лондонцев был разговор о Байроне. Аннабелла порадовалась, что успела хотя бы посмотреть первую главу поэмы, прежде чем Каролина забрала поэму обратно. Девушка поставила себя в неловкое положение, поскольку солгала, что прочла все, и теперь хотела бы приобрести поэму, только не знала, как это сделать, поскольку в книжных лавках произведения не было, его легко разобрали сразу в издательстве.
Разговор о Байроне зашел и с Бэнксом, Аннабелла пожаловалась, что успела прочесть только несколько строк.
— О, я учился с Джорджем в Кембридже! Славный малый, мы в приятельских отношениях, вместе путешествовали по Востоку, но вот видите, он пишет поэмы, а я всего лишь письма, да и то не слишком складно, — со смехом пожаловался Бэнкс. — Кстати, Байрон обещал мне экземпляр поэмы, хотя я уже читал. Хотите, подарю вам?
Аннабелла согласно кивнула:
— Да, пожалуй.
— Вы не увлечены Байроном, как все леди Лондона?
— Я никогда не увлекаюсь тем, чем увлечены все.
— О… но вы знакомы с самим Джорджем?
— Нет, не имела счастья быть представленной знаменитости, — в голосе Аннабеллы помимо ее воли звучала откровенная насмешка. Ей надоели разговоры о знаменитости, словно больше не о чем трещать, кроме как о «Чайльд Гарольде»!
Бэнкс как-то внимательно пригляделся к Аннабелле:
— Миледи, вы видели поэта?
— Нет. О нем столько говорят, что у меня вызывает раздражение само упоминание этого имени.
— Я понял, в чем ошибка. Миледи, вы должны непременно прочесть поэму, и я завтра же пришлю вам текст! Рискую потерять ваше сердце навсегда, потому что вы можете влюбиться в моего друга, как все остальные, но пойду даже на это!
— Едва ли, милорд. Я устойчива к общему безумию.
— А если поэма и впрямь хороша?
— Поаплодирую автору от души.
Уильям Бэнкс сдержал слово, и на следующий день Аннабелле принесли так же свернутые в трубочку листы.
— Слава богу, хоть ленточка не розовая! — пробурчала Аннабелла, раздосадованная, что ей все же придется поступиться собственными принципами и прочитать то, что читают все остальные!
Как раньше Каролина, Аннабелла тоже рассеянно скользнула по первым строкам, тем более уже видела их в первый день, но остановилась на следующих: