Она не призналась дочери, что призвала ее не ради помощи, а из соображений безопасности Дейны. Слишком уж много в городе и предместье богатеньких типчиков, готовых на все, дабы потешить свою гордыню и вернуть измученных жен. После печальной истории с четой Виенто не хотелось испытывать судьбу.
Через день простуженная Дейна Морлан слегла с лихорадкой.
Глава 11.1. Дары Богов
Дейна провела в лихорадке и беспамятстве слишком долго. Иногда у ее матери Лилианы, несмотя на целительную магию, возникали стойкие сомнения в том, что дочь способна выжить. Им пришлось остаться в замке, пока злые морозы не разжали ледяные тиски, пока не наступила весна. В Нордении и весна иной раз обжигала холодом, но в этом году им повезло. Когда возвращались в город, Дейну нес на руках Серхио Рэд, ведь она была очень слаба, чтобы идти самостоятельно.
Это нарушило все планы Лилианы скрывать местонахождение замка. Но женщина решила не огорчаться из-за такой малости. Во-первых, не такой уж и тайной было для горожан убежище женщин, но пока они это терпели. Во-вторых, Дейну надо было выносить и все тут. Никто другой, лучше Серхио бы не справился с этой задачей.
Лилиан сердечно попрощалась со своими подопечными и попросила их беречь себя, прежде чем они втроем ушли в город.
Шагали по мосту глубокой черной ночью, ведь осторожность никто не отменял. Серхио нес сонную девочку на руках и шёл очень осторожно, чтобы не оступиться. Случись за ними погоня, он мог бы и не успеть убежать. Но пока все было ровно и гладко.
Наконец-то они подошли к дому, и тут Лилиана смогла заговорить:
— Спасибо вам, господин Рэд.
— Просто Серхио, прошу вас.
— Вы делаете столько хорошего для нашей семьи, Серхио!
Она пригласила его зайти, зажгла свечи и посмотрела на мужчину с огромной благодарностью в усталом взгляде. А он подарил ей взгляд, полный любви и тревоги.
— Кровать Дейны в комнате, — произнесла Лилиана, когда молчание стало совсем уж неловким. — Сейчас я вас провожу.
Она медленно открыла свободной рукой дверь, слыша каждый его шаг. И сердце Лилианы билось все сильнее, словно она была не взрослой женщиной, а юной девчонкой, вроде Дейны.
— Оставайтесь, сколько пожелаете, — предложила она Серхио, чувствуя странную неловкость.
— Нет, — так же неловко отказался тот. — Мне пора домой. Завтра ждет служба…
И он торопливо ушел, боясь, что Лилиана вспомнит о том, насколько гадкая и гнусная у него служба на самом деле. А она осталась с дочерью, и долго сидела возле свечи, пока не начало светать. Только тогда Лилиана Гартон-Морлан сумела уснуть на пару часов.
Когда она проснулась, кровать Дейны была смята и пуста.
Не в силах подавить растущую тревогу внутри себя, Лилиана встала, потерла сонные глаза и медленно побрела на кухню. Там было по-утреннему светло и уютно. Закутавшись в материнскую шаль, Дейна накрыла на стол, найдя продукты в леднике и приготовив простой завтрак. Кипел чайник с бодрящим чаем, а на столе лежали в красивой посуде сухари, сушеное мясо и подгоревшие на сковороде яйца.
— Доброе утро, матушка! — поприветствовала ее Дейна, широко улыбнувшись. — Я полностью здорова!
— Доброе утро, дочь. Приятно слышать хорошие вести. А ваша магия?..
— В полном порядке! Даже лучше, чем была!
Нет, все-таки Лилиана совсем ничего не понимала в силе божественного промысла! Почему ее дочь долго лежала без сил и сознания, не тренируясь и не взращивая магию, а теперь говорит, что у нее все отлично. Лукавит? Да, возможно, не без этого, но совсем немного.
***
На самом деле Дейна чувствовала себя не так прекрасно, как сказала матери, но на эту легкую ложь у девочки были свои причины. Пока она находилась в лихорадочном болезненном сне, ее мысли и видения не покидал Наоки Сино — одаренный мальчик-пекарь. И она успела влюбиться в него — так сильно, как только могут влюбляться девочки двенадцати лет.
Но взрослым об этом говорить нельзя. Ведь девочки двенадцати и даже тринадцати лет должны отдавать все свободное время обучению, магии, домоводству в конце концов. Легкая дружба с мальчиками допускается, но только если она не вредит всему остальному. А Дейна сомневалась, что ее вспыльчивая, нервная и легкоранимая натура это выдержит.
Да и Наоки не приходил.
Мальчик словно испарился и все время сидел в пекарне, вместе с братом. Сама пекарня не закрылась, даже Лилиана ходила туда за хлебом и нахваливала владельцев и поваров. Кроме хлебов здесь пекли пироги, сладкие булочки, коржики, и многое другое.
— Как только у них хватает времени! — восторгалась Лилиана. — Маленький Наоки еще и магией занимается. Одаренный, как и ты, Дейна. Ох, была бы ты мальчиком, я отправила бы тебя в подмастерья.
В ответ на это Дейна ничего не отвечала или старалась избежать разговора всеми возможными способами.
Несколько весенних месяцев прошли очень быстро. К Дейне снова стали ходить наставники из школы, к теоретической магии прибавилась практическая, а это означало чаще вызывать огонь и воду. Нередко девочка обжигала руки — ее ладони и запястья покрылись крупными волдырями и шрамами, и только целительная магия матери делала увечья незаметными.
Она делала успехи играючи.
Но однажды наступит пора боевой магии, и тогда будущей служанке герцога Виенто придется приложить все свои старания, и даже больше. Дейна старалась об этом не думать. Когда надо будет, тогда она этим и займется. А сейчас ее единственной целью был глоток свежего воздуха после долгих и изнурительных занятий.
— Я хочу отдохнуть, матушка! — часто жаловалась она по вечерам.
Та смотрела на нее поверх дымящейся чашки чая и разводила руками:
— А рантеранские воины не отдыхают, дорогая Дейна. И знаешь, чем они заняты?
— Чем же?
— Убийством наших одаренных разведчиков. Понимаешь? Поэтому ты должна… нет, ты обязана стать первой и лучшей. Если хочешь дожить хотя бы до тридцати лет, то…
— О, Боги! Матушка! — воскликнула как-то раз Дейна. — Да я и до двадцати не горю желанием!
Вместо ответа мать скривилась, будто от зубной боли, и дала ей две пощечины. Звонко, больно, обидно! Вскинувшись, Дейна с яростью взглянула на мать, но увидела такой же дикий взгляд. Несколько секунд они смотрели друг на друга, будто волчица и волчонок.
— Молчи, глупая! Ты не смеешь говорить о смерти! Ты не знаешь, каким трудом я дала тебя жизнь!
Дейна внезапно осеклась и замолкла. Она вспомнила призрака Генри, появившегося из ниоткуда и ускользнувшего в никуда. Если бы она не родилась, то и бедному врачу не пришлось бы умирать от рук ее разъяренного отца…
— Я все знаю, мама, — обронила Дейна, и ушла на задний двор, оставив чай нетронутым.
***
Очередное летнее солнце светило, но не грело. Уже в конце месяца Сикстиса, когда Дейне исполнилось тринадцать лет, начались холодные ветра и дожди. Жизнь в северной стране себя оправдала, но не это волновало Дейну. Она знала, что у ее матери завязался роман с Серхио, и он зачастил к ним в гости, но не собиралась осуждать Лилиану. Тем более, после примирения.
Больше Лилиана не поднимала руку на дочь, и та оставалась довольной.
В первый день месяца Севинса — день рождения матери — Дейна вышла на улицу в самых расстроенных чувствах. Она хотела бы подарить Лилиане букетик цветов, но летние дожди размыли землю, превратив ее в жидкую грязь, а крупные градины побили все посадки Морланов. Оставалось надеяться на цветочников, но их цены после начала дождей взлетели до небес. Оно и понятно. Их яркие и красивые цветы выращиваются в оранжереях, а не на огородах.
Денег Дейны не хватило бы на подарок матери, и она, недолго думая, направилась в гости к Серхио.
Если он их навещает, то почему бы и ей не зайти? Серхио — хороший человек. Он заменил ей отца и время от времени приносит небольшие книги по стихийной магии, а также жития одаренных. Это дорогого стоит. Если он любит ее маму, должен помочь с подарком. С этой мыслью Дейна бодро шагала по сырому городку, шлепая по дождевым лужам.