— А теперь послушаем официальное мнение, — пробормотал князь, усаживаясь на стул в преддверии долгого разговора и набирая очередной номер.
Как и предполагалось, начальник полиции без лишних уточнений согласился на встречу и пообещал приехать через пятнадцать минут.
Глава 3. Разбойничья доля
Испокон веков мужчины из рода Шин были браконьерами. Семейное ремесло передавалось от отца к сыну, пока однажды не выяснилось, что охотиться больше не на кого. Болотные крячи, чьи перья ценились на вес золота, а клювы и когти, способные резать железо, — и того дороже, мало-помалу исчезли. То ли перебрались в горы, то ли вымерли — никто не знал. Последних представителей вида князь взял под охрану, построил питомник… Безрассудный Ре Ми Шин попытался продолжить дело семьи, да вместо рынка и годового запаса денег получил десятилетний срок на рудниках.
Домой он не вернулся, жена вскоре зачахла от тоски, поэтому А Ли Шин рос безотцовщиной. Его воспитывала бабка — Са Ра Шин, известная в Прихолмье как ведьма Шесса. По-настоящему колдовать она не умела, но в далекой юности работала у женщины из народа шесс, отсюда и внушительное прозвище.
А Ли верил в силу убеждения, а не в магию. Бабка славилась своими приворотными зельями и заговорами, но он-то видел: в ее пузырьках — подкрашенная кипяченая водичка. Зато языком бабуля чесать умела знатно… И грязными приемами не брезговала: выписывала книги о любви и согласии в семье, и потом осыпала клиенток советами столичных профессоров, выдавая их за тайные знания шесс.
В особо запущенных случаях к делу подключался А Ли и подбрасывал неверным мужьям какую-нибудь «порчу». Снимать ее бежали к ведьме Шессе, а уж она не упускала момент и промывала бедолагам мозги лучше, чем королевские службы в развлекательных книгах.
Но после случая с Семкой-кузнецом, чтоб ему пусто было, клиентуры у бабки заметно поубавилось. Пришлось затянуть пояса и задуматься об ином заработке.
А Ли охотно пошел бы на стройку, или в поденщики, или добывать гранит, благо здоровьем его Великий не обделил, да только бабуля поклялась, что на порог не пустит внука, посмевшего бросить учебу ради каких-то грошей. Уперлась, как ненормальная! Требует диплом об окончании Лесничего училища и свято верит: перед бумажкой откроются любые двери. А как ее получить, если все мысли только о еде, которой хочется и которой вечно нет?!
Хорошо бабке: старая, аппетита никакого, пару вареных картофелин съест, узваром запьет — и сыта до вечера. А Ли старался не показывать вечный голод и думал о сытной осени, когда буйная зелень с грядок и полей превратится в съедобные запасы. Но молодому организму ждать не хотелось, равно как и довольствоваться одними овощами, поэтому сегодня с утра А Ли собирался последовать примеру своих незаконопослушных предков и начать опасную и прибыльную карьеру. Нет, не браконьера. Разбойника с большой дороги.
— Уснул? — шепот Ловкача Шина, напарника со стажем, вывел его из задумчивости. — Ладно, спи, сам разберусь.
А Ли зевнул и невероятным усилием воли приоткрыл один глаз. Первые лучи солнца уже подожгли облака. Тракт тонул в густом тумане, из которого несся птичий щебет и цокот копыт.
Всадники появились через несколько минут. Хорошо вооруженные солдаты в форме княжеского полка проскакали мимо, не взглянув ни на ржавый револьвер в руках Ловкача, ни на заспанного А Ли.
— Что это они в такую рань? — округлил глаза напарник. — Небось, случилось что?
— Может, разбойников ищут?
— Да откуда в Холмах разбойники?
— А как же мы?
Ловкач усмехнулся и ничего не сказал. Он приходился А Ли дядей, разменял пятый десяток и в кругу семьи заслужил уважение именно благодаря своему ремеслу.
Невысокий, крепкий, темноволосый и смуглый, как многие жители Холмов, когда-то он подавал большие надежды, но в молодости его покалечили крячи. Ловкач окривел на правый глаз, плохо владел рукой, сильно хромал, не мог долго держать спину выпрямленной. Как при таком раскладе прокормить семью?
Тем не менее все знали: дом у него добротный, дети сытые, хорошо одетые и обутые, а жена, умершая от лихорадки три года назад, не торговалась за мелочи и постоянно меняла платья. Чужакам достаток объяснялся мастерской по ремонту обуви, которую Ловкач держал на окраине Прихолмья. Ну а от семьи правда не скрывалась.