Айрис и горы — как свежая буханка хлеба и целая пекарня. Поставь хлеб рядом с голодным — он выберет его. Спрячь подальше — он унюхает только аромат пекарни.
В замок крячу привлекло что-то другое… Нечто очень мощное! Последний раз кряча убегала на прошлой неделе — как обычно, прямиком на запад. Стало быть, неизвестный артефакт появился недавно. Прибыл вместе с гостями из столицы? Или кто-то из местных мутит воду?
«Я могу найти эту штуку, но как я узнаю, чья она и для чего предназначена?» — А Ли запрыгнул в маршрутный экипаж, чувствуя себя то ли героем, то ли дураком.
Когда впереди замаячил замок, сомнения отступили вместе с мелочью за проезд. С источником магии надо разобраться прежде, чем на город нахлынет не одинокий самец, а стадо несушек. Ради этого можно снова (как обычно) побыть посмешищем. Оно того стоило.
Из-за ремонта, затеянного Старым Сэмом, владения князя мало чем отличались от проходного двора. Ворота нараспашку, куча подозрительных личностей в строительных касках, груды материалов и мусора… Любой мог бродить среди этого столпотворения, не вызывая вопросов. Замок, понятно, сохранял остатки неприступности, однако в сад А Ли вошел свободно — с деловым видом и секатором в руках, который нашелся у низенького сарая за малинником.
Дорожки, яблони, несчастная ощипанная клубника, полускрытая пышными кустами смородины… Кряча спустилась именно сюда, и все же браслет не подавал признаков жизни.
«Вообще-то поначалу она кружила над башней», — подсказала память, что вдруг отвлеклась от Лисы и той, рыжей, поселившейся в мыслях как заноза.
— Хлеб и пекарня, — пробормотал А Ли, подбадривая себя. — Птицу притянул замок, но рядом прогуливалась проклятая и кряча выбрала ее. Наверное. Откуда мне знать, чем привлекает шесских тварей магия? Может, колдовские существа на вкус лучше?
Он пересек ряд зимних яблонь, что сомкнули кроны низко над землей, на миг задержался у веток, под которыми прятался вместе с Айрис. Губы сами растянулись в улыбке, хотя ничего смешного тогда не произошло.
«…ты умеешь целоваться?» — помнится, спросила княжеская невеста.
Что мешало удовлетворить ее любопытство? Она ведь находилась так близко… Пахла сладкой малиной, не убегала и даже не отстранялась…
А Ли вздрогнул и бросил испуганный взгляд на индикатор. Что еще за наваждение?!
Браслет не светился, но его прохладные стенки и внушительный вес напомнили о реальности.
Единственная башня замка, что пережила и закат шесс, и войны с линг, и претензии древних королей Валесии, была наполовину оплетена плющом. К ней примыкало жилое крыло — то, в одном из окон которого госпожа Руденс расчесывала роскошные светлые волосы, собираясь спрятать их под замысловатой шляпкой.
«У Ловкача глаз-алмаз», — усмехнулся А Ли и споткнулся о затянутый травой кирпич, потому что рядом с тетушкой невесты появилась встревоженная Лиса и принялась что-то доказывать.
Сегодня Мелиса Стау нарядилась на удивление скромно. Из-за подоконника виднелась лишь верхняя часть ее узкой темной юбки и строгая блузка без кружев, что смотрелась на фигуристой полукровке лучше, чем на иных женщинах сидят вечерние платья. Скрученные на макушке волосы придавали Лисе вид учительницы, резкие движения и обеспокоенное выражение лица намекали на затруднения.
«Что-то с Айрис?» — от этой мысли заныло в груди. Впрочем, А Ли принял бы близко к сердцу и страдания госпожи Руденс — таким уж он уродился, поздно меняться.
— О горе мне! Какой позор! Я обесчещена навеки! — звонкий девичий голос пронесся над замком, заставив строителей на мгновение притихнуть. — Мой род несчастный обречен на муки страшные! Узнайте, каков ваш…
Хлопнули ставни, лязгнули стекла, и монолог Крали из пьесы «Содержанка благородных кровей» остался неоконченным.
На землю упала расческа, которую выронила госпожа Руденс. Лиса выкрикнула что-то на незнакомом (или матерном?) языке и исчезла из поля зрения. Ну а А Ли обнаружил, что висит на плюще на уровне второго этажа, и, зажмурившись, пополз в сторону — к широкому карнизу и приоткрытому окну.
— Ты еще кто?! — Горничная как раз мыла пол и незнакомому субъекту в грязной обуви не обрадовалась.
— Я только спросить! — Устойчивая поверхность под ногами придала наглости, которую многие люди чудесным образом обретают перед кабинетами докторов и чиновников.
— Что?!
Этажом выше что-то грохнуло. А Ли залихватски перемахнул через швабру, поскользнулся на мокром, растянулся, сбив в кровь колени… Все как всегда.
— О! Ведьмин внучок! А вырос-то как, сразу и не признала. У стеночки сухо, не торопись. Бабка тебя послала на проклятую посмотреть? Небось, ты и сам уже зелья варишь?