«В надежде, что однажды она перепутает Фабиана с лягушкой?» — Лиса потерла царапину на руке, полученную прошлой ночью, и поморщилась.
Джи Лин слишком пекся о Холмах, а потому не годился на роль лидера, способного достичь реальных политических высот. Люди обожали его, и это накладывало серьезные ограничения. Князь привык быть всеобщим любимцем. При необходимости он не сумеет принять решение, которое сделает его врагом народа, пусть это и будет единственный правильный выбор.
Зря Фабиан видит в нем противника. Джи Лин Ри хорош в провинции, где люди неприхотливы, верны, ценят каждую мелочь и участливое слово. Он способен повести за собой разношерстую толпу вплоть до калек и младенцев, но не армию. Столица его сожрет. Князь не приспособлен для грязных игр.
«В отличие от меня», — но стук каблуков на каменной лестнице отвлек Мелису от размышлений.
Она заставила себя обернуться медленно, как полагается настоящей даме, а не крутнуться на каблуках, сжимая обломок кирпича.
Точно, кирпич лишний. Лиса аккуратно пристроила его обратно на парапет и не слишком дружелюбно кивнула изящной женщине в деловом костюме, чьи туфли стоили как породистая лошадь, а с виду простая сумочка впечатляла эмблемой самого известного валесийского дома моды.
— Чем обязана, госпожа Аноза?
— Приструните свою подопечную, госпожа Стау. — Майва была зла и ничуть этого не скрывала. — Здесь глушь, но не бардак. Ее выходки порядком всем надоели.
— Всем? Или вам?
— Всем, — прозвучало с нажимом. — Нельзя порочить доброе имя князя и рассчитывать на народную любовь.
— И расшифровать это я должна как?..
— Держите Айрис Миллс подальше от спальни Джи Лин Ри.
— А что так? — фыркнула Мелиса, испытав разочарование из-за приземленности претензий. — Там вроде не занято, да и князь не в обиде.
Короткие ногти Майвы впились в сумочку с такой силой, что оставили на светло-коричневой коже заметный некрасивый след.
— Когда пойдут слухи, репутацию Миллс ничто не восстановит.
— Вы это сейчас шутите? Насчет репутации? Девушка семь раз стояла у алтаря и готовится к восьмому браку, который тоже закончится пшиком. Я не дуэнья и не надсмотрщица, госпожа Аноза. Если Ириса вдруг захочет развлечься, останавливать ее никто не будет, разве что тетушка Руденс прочтет быструю лекцию о предохранении и болезнях, которые передаются половым путем. Но могу вас успокоить: Джи Лин вне зоны риска. Расслабьтесь и продолжайте его окручивать, авось лет через десять он это заметит.
Тонкие, подкрашенные неяркой помадой губы собеседницы дрогнули, на миловидном личике (из тех, что обожают рисовать художники) мелькнула ярость, в глазах зажглось неприкрытое желание растоптать грубую полукровку и забыть эту встречу как плохой сон.
— Джи Лин? Для вас он — господин Ри или князь!
— Да неужели? — Больше, чем оскорбления, Лиса не любила правила. — Это вы так решили? Вас называют будущей госпожой Ри, вы и ведете себя соответственно. А если общественное мнение изменится? — Она сознательно провоцировала Майву, что почему-то теряла хладнокровие как разобиженная девочка-подросток и совсем не походила на ту уверенную в себе, сдержанную и вежливую женщину, которой ее считали все вокруг. — Появится другая кандидатка в княгини? Лучше, знатнее, влиятельнее? Или случится чудо и Айрис Миллс станет Айрис Ри? Что тогда? Начнете войну?
— Да плевать мне на это! — Слезы в уголках зеленоватых глаз доказывали: на самом деле не плевать. — Джи Лин может выбрать кого угодно, пусть даже Королеву Тьмы! Но его избранница должна вести себя достойно. Разве это сложно?
Мелиса взглянула вниз, на поредевшую толпу, среди которой четко выделялась высокая фигура князя и мельтешил торопливый секретарь.
— Мне, к примеру, сложно, госпожа Аноза, но на князей я не претендую, поэтому за языком не слежу. Равно как и Айрис. И вам сложно, разве нет? Сегодня вы с ума сходите от беспокойства и ведете себя ничуть не лучше нас. Давайте притворимся, что этого разговора не было, а когда вы возьмете себя в руки, буду рада начать все с начала. Или не рада, если узнаю, что это вы пытаетесь выжить Ирису из Холмов.
— Я — что?.. — Майва так поразилась, что уронила сумочку на грубые камни, и на эмблеме дома моды появилась уродливая царапина.