Легкие шаги человека, рожденного и воспитанного, чтобы единолично править Валесией, звучали совсем близко. Он шел неторопливо: наверняка пожирал Мелису взглядом и глумливо подмигивал, кивая на алтарь. На первой поддельной свадьбе Айрис смотрела на него во все глаза, прикрываясь букетом, на второй — поглядывала изредка, а к третьей интерес угас окончательно.
Король уже перешагнул тридцатилетний рубеж, но выглядел слишком молодо как для своего возраста. Невысокий, худощавый, с подвижным смешливым лицом и привычкой сверлить людей взглядом, он напоминал юного барса, которому не суждено заматереть. Так говорил кто-то из прошлых женихов, и с ним трудно было не согласиться.
Фабиан одевался ярко, порой даже вычурно, всячески подчеркивал свой высокий статус и плевал на мнение окружающих. Когда он говорил, все умолкали, и неважно, что его величество прерывал чужой разговор. Когда подозревал приближенного в измене, не церемонился. Когда видел девушку в своем вкусе, заявлял об этом прямо.
Вот и сейчас король остановился напротив Айрис и, уперев кулаки в бедра, рассматривал ее без тени стеснения.
— Хм… А ты осмелела, Ириса, — выдал, растягивая слова. — Раньше в тебе не было огня.
«Раньше я жила иллюзиями. Верила, что проклятье помогает вершить правосудие. Что, повинуясь тебе, я искупаю вину за смерть Армана. Что могу отказаться от этого фарса в любой момент. Потом увидела: мое мнение не нужно абсолютно никому, и очерствела. А сегодня поняла: с меня довольно. Два месяца — и я стану совершеннолетней. Всего два месяца, и мне выдадут документы! Я буду сама отвечать за свои поступки. Мое «нет» принесет неприятности мне, а не моей семье. Жду — не дождусь, сир», — просилось на язык.
Но Айрис смолчала. Требовалось потерпеть еще шестьдесят дней. Что может случиться за такой короткий период? Она следила за новостями и ежедневно прочитывала серьезные газеты от корки до корки. В настоящее время Валесия живет спокойно. Вельможи свыклись с нравом короля и не лезут на рожон. Только какая-то придворная дама стала героиней скандала с участием Фабиана, однако ее он точно не пошлет к алтарю, ха-ха!
— Смелее, Ириса. Разве тебе не говорили, что мне нравится смелость?
— И потому вы превращаете смельчаков в посмешище, сир?
Айрис в панике коснулась собственных губ и с облегчением сообразила, что вертевшийся в мыслях вопрос озвучила не она.
— Наглецов, Лиса. — Король повернулся к Мелисе. — Исключительно наглецов, которые забывают свое место. Как ты, например.
— Вы пугаете мою подопечную. — Полукровка в точности копировала его интонации. — Это недостойно человека, носящего корону.
— Собираешься воспитывать меня? Не боишься, что и мне захочется тебя воспитать, Лиса? Розгами?
Она равнодушно пожала плечами.
— Всякое может случиться. Дуракам и самодурам закон не писан, — сказала спокойно.
Тетушка Руденс с тихим аханьем хлопнулась в обморок. Ее монструозная шляпка с искусственными цветами упала аккурат на украшенные сапфировыми пуговицами туфли Фабиана, пухлая рука прошлась по облегающим штанам короля, бумажный веер громко шлепнул его по коленям.
— Довели старушку. — Мелиса как ни в чем не бывало вытащила из неприметного кармашка нюхательную соль (жизненно необходимый атрибут при общении с Лисой Стау) и присела возле тетушки. — Пожилой человек, слабое сердце… Не бережете вы своих подданных, сир.
Король на миг потерял дар речи, потом заливисто расхохотался.
— Передай казначею, что в этом месяце тебе положено жалованье шута. — В его голосе не слышалось злости. — А что до тебя, Ириса…
Айрис забылась и рывком подняла голову. На нее взглянули синие-синие глаза Фабиана, полные тоски и усталости. В них не было ни смеха, ни раздражения, ни надменности… Они словно принадлежали другому человеку — бесконечно одинокому, погруженному в печаль, не знающему, что такое искренний смех.
— Не хочешь больше мне помогать? Хорошо, это твой выбор. Для тебя есть последнее задание, — произнес король, и фантом развеялся. — Особое задание. Выполни его, и получишь все, что пожелаешь.
Айрис не стала спрашивать, что случится, если она откажется. Это они уже проходили… После второго «жениха», кажется. Банкротство, иск против отца, разрушенное будущее братьев… Список был длинный.
— Последнее, сир?
— Даю слово. — Фабиан любезно коснулся губами ее тонких пальцев. — Лиса подтвердит: я человек чести.
— И умственных извращений, — охотно откликнулась Мелиса.
Тетушка Руденс, не успев открыть глаза, вновь потеряла сознание.