Сила. Все время помнить, что поток не бесконечен, что восхитительное ощущение всемогущества вот-вот пройдет… Пористая структура костей такая неподатливая, статичная. Раэн закусил губу, напрягаясь. Самое сложное позади, тонкая работа закончена. Осталось надежно спаять ребра, свить в упругие пучки разрубленные мышцы, размять, разгладить, покрыть новой кожей.
Сила. Иссякает, уходит в чужое тело, как вода — в мертвый песок… Раэн всхлипнул, выжимая последние капли. Теперь разорвать связь сердец и позволить Надиру дышать самому… До чего же больно! Еще немного… Совсем чуть-чуть…
В суженных тускнеющих зрачках Надира таяла жизнь. Проклятье! Все напрасно! Он уходит… Уже ушел. Что толку в исцеленном теле, если душа за Гранью? Раэн всем существом рванулся к чуть заметной искре, вцепился в плечи Надира, сбросив чьи-то пальцы. Ладони свело судорогой, за ними и все тело залила боль. Не сметь! Не сметь уходить! Долгий жуткий миг они балансировали на Грани вдвоем, а Бездна шептала, звала, тянула в такую сладкую пустоту…
— Надир!
Беззвучно воя от боли, Раэн вытащил теплый, ровно мерцающий светлячок из липких щупалец уже обвившей тьмы, вытолкнул выше и дальше, за себя самого.
— Надир ир-Дауд!
Тьма пульсировала, вязко липла, жадно скалилась мириадами голодных пастей. Показалось, что не уйти. Прикрывая собой Надира, он в отчаянии оглянулся на тающий за спиной свет. Да возвращайся же ты, дурень! Неужели тебя там ничто не держит? Хоть ты возвращайся. Глупо же так — вдвоем.
— Надир!
Крик перешел в хрип и кашель. Его крик. Это он сам звал с той стороны. Задыхаясь, Раэн сделал шаг назад, потом еще один, и еще… Чаша весов качнулась… Сияющим вихрем его сбило с ног, подхватило, зацепило и поволокло наверх, к светлому пятну. Наконец-то!
Вынырнув, Раэн захлебнулся воздухом, с усилием проталкивая его в легкие. Сердце билось о ребра, в глазах плавали цветные круги. Глубоко. Светлые силы, как же глубоко в этот раз. Еще миг — и ушли бы оба. Если бы Надир не захотел остаться… Если бы не рванулся сам на его призыв…
Под мокрыми от крови ладонями дернулось, напряглось. Раэн помотал головой, сбрасывая с глаз пелену. На него смотрели огромные и — хвала Свету! — совершенно осмысленные, просто испуганные глаза. Пару мгновений Надир отчаянно пытался что-то сказать, но то ли в горле пересохло, то ли не было сил. Так что он просто смотрел, цепляясь за взгляд Раэна, как утопающий за веревку.
— Спи, — прошептал Раэн. — Все хорошо. Теперь спи…
Надир покорно закрыл глаза, почти сразу расслабился, задышал ровно. А Раэн с трудом разжал сведенные судорогой пальцы, поморщился, растирая ладони, и огляделся.
Джандар взирал с благоговейным трепетом, почти ужасом, словно верующий на живое воплощение своего божества. Переводил взгляд на мгновенно уснувшего Надира — и снова таращился на Раэна. Наиб смотрел только на племянника, по осунувшемуся лицу безостановочно текли слезы. Надо потом напоить его сердечным средством. Пара воинов у дивана вообще превратилась в подобие соляных столбов. Еще бы. Редко кому выпадает случай увидеть такой яркий образчик исцеляющей магии. Это дома он подмастерье-недоучка, но здесь мастера, способные на такое, наперечет по пальцам одной руки. Не говоря уже о призыве души. Сколько времени прошло в реальном мире? Пара минут? Три? Четыре? Неважно. Все равно вышло на редкость удачно. Только теперь пора убираться подальше от любопытных глаз…
Встать оказалось гораздо труднее, чем рассчитывал Раэн. Все же он каким-то образом поднял себя на ноги, протащил через комнату по бесконечному, пьяно шатающемуся коридору и выволок на улицу. Тело не слушалось, мстя за растраченные силы, колени дрожали и подгибались. Раэн сполз со ступеньки заляпанного кровью крыльца, ухватился за столбик, согнулся. И какой демон заставил его так хорошо поужинать? Рядом раздались отвратительно сочувственные голоса:
— Гляди, эка почтенного выворачивает.
— Да-а. Видать, лекарское чародейство, оно не мед… Полощет бедолагу, как с перепоя.
Раэн сплюнул остатки горькой вязкой слюны. Сил не было даже просто поднять голову, не то что послать подальше…
— А ну, пошли вон, сыновья ослицы! — исполнил кто-то рядом его мечту. — Что, заняться нечем? Так я вам найду дело!
Сочувствующих будто ветром сдуло. С трудом присев на чистый уголок ступеньки, Раэн перевел дыхание. Негромко звякнуло, и возле его лица оказалась личная фляжка джандара, источающая резкий запах виноградного пойла двойной перегонки. И пробка — умница джандар! — уже вытащена. Пожалуй, сам он вряд ли сумел бы сейчас ее выдернуть. Ему бы флягу удержать! Получилось, хотя зубы несколько раз цокнули о горлышко. Жидкий огонь разлился по пищеводу, ухнул в пустой желудок и неспешно согрел тело, сотрясаемое мелким ознобом.