Глава 4
Венера
— Вы, наверняка, устали с дороги? Желаете поесть?
Мы с бабушкой вышли из моей комнаты на кухню. Я была полна надежды, что Эвар уйдет, но надежды рухнули, столкнувшись со взглядом ярко-голубых глаз.
— То, что подают в такой посуде, нельзя назвать едой.
Я закатила глаза. О Боги, что за дурак.
— Положи мне в дорогу побольше, а избалованный лордик пусть питается своим хамством и слезами дев, что по нему плачут ночами.
Бабушка одарила меня неодобрительным взглядом, но я его успешно проигнорировала.
— Я герцог! – оскорбленно и с чувством собственного достоинства произносит Эвар.
— Мне все равно.
По заскрипевшим зубам аристократишки, можно было понять, что он возмущен. А мне какая разница? Почему-то во снах я видела благородного рыцаря, а в жизни он оказался избалованным, наглым грубияном.
Через час сборов я была полностью готова, почти… Собрала все вещи, но не могла собраться с духом, чтобы попрощаться. Провела рукой по одеялу, которое подарила мне бабушка, когда я была совсем маленькой. Оно было мягким и теплым. Увы, я перестала чувствовать тепло с тринадцати, но оно продолжало греть меня, просто по-другому. Сил выйти из комнаты не было, но я и так здесь задержалась, скоро бабушка зайдет сама, проверить как я и не хочется, чтобы она видела меня такой. Я хочу, чтобы она запомнила меня с улыбкой на лице.
— Прощай, моя комнатка, – тихо прошептала я в пустоту, последний раз посмотрев на мольберт и краски, на кисточки, что валялись, не расставленные по местам, на кровать, на кресло у окна и на любимые книги. Это все равно должно было закончиться. Я закрыла глаза, выдохнула, развернулась и вышла.
Бабушка и Анника ждали меня на кухне. Единственные, с кем я хотела попрощаться. Эвару хватило благородства и ума оставить меня наедине с родными. Анни видела мои рисунки, и внешность Эвара вызвала бы у нее лишние вопросы, и я истратила бы всю свою силу на объяснения. А мне хотелось просто и тихо попрощаться с близкими.
Когда я вышла, мир, словно, замер. Мы трое смотрели друг на друга и не могли проронить ни слова. Первой не выдержала Анника. Она разрыдалась и бросилась обнимать меня. Подруга никогда не отличалась сдержанностью. Анни всю трясло, и она сжимала меня в объятьях так сильно, что, казалось, вот-вот сломает кости.
— Все хорошо.
Я улыбнулась. В отличие от подруги, за эти годы я слишком хорошо научилась скрывать боль любого происхождения.
— Этот целитель, он точно поможет?
— Будем верить, – ответила бабушка. Мы соврали Аннике про целителя, чтобы объяснить мой скорый отъезд.
Следом я обняла бабушку. Прижалась к ней, словно мне семь, и она убаюкивает меня после очередного приступа. От нее пахло лавандовым мылом, которое она так сильно любит, и я старалась вдохнуть полной грудью – так хотела запомнить этот запах…Моя любимая, моя самая родная. Будь у меня больше сил, я смогла бы работать, чтобы дарить тебе твое любимое мыло. Я запомню тебя, обещаю. Запомню именно такой: с мягкими руками, с запахом блинчиков и лаванды, с самыми родными карими глазами.
— Вы – самое лучшее, что у меня есть.
Из бабушкиных глаз идут слезы, она не такая эмоциональная, как Анни. Она не будет плакать навзрыд при мне. Я знаю, она запрется в своей комнате, накроется одеялом и только тогда даст волю чувствам. Она всегда так делает ночами, думая, что я не слышу, как она молится Маре о своем муже и сыне.
— Я так люблю тебя … — произносит дрожащими губами бабушка.
— Я тоже люблю вас.
И мы снова стоим в молчание, смотря друг на друга.
— Прощайте.
— До встречи, – отвечает бабушка.
— До встречи, – подхватывает рыдающая Анни.
Я улыбаюсь и смотрю на них последний раз, стараясь запомнить рыжие локоны подруги и добрые глаза бабушки, а потом резко разворачиваюсь и ухожу.
Только вперед, не оборачиваясь, чтобы они не видели меня такой – сломленной и в слезах.
***
Место, в котором мы договорились встретиться, было достаточно близко, и я дошла до него за пару минут. Вся бледная, в слезах и прилипшими к лицу волосами, представляю, как я выгляжу. Ну, давай, скажи какую-нибудь гадость или опять с омерзением посмотри на меня! Ну же! На удивление Эвар не стал ничего говорить и посмотрел на меня не с отвращением, а с жалостью.
— Мне не нужна твоя жалось, – сразу сообщила блондину я. Он подошёл ближе и одним сильным рывком прижал меня к себе. Я хотела вырваться, но почувствовала то, что не чувствовала уже давно. Тепло! Я не могла поверить! Как это возможно?
— Все будет хорошо, Венера! Я найду способ вылечить тебя.