Я даже поклонилась перед тем, как повернуться к ним спиной, и начать спускаться по ступеням, возле которых на меня, как на сумасшедшую смотрели все приглашенные на свадьбу гости.
— Куда это ты пошла, человечка?
— Что?
Я обернулась, и увидела хитрющего прехитрющего принца, скрестившего руки на груди, и жреца, который не знал куда себя деть. То ли в обморок свалиться, то ли бежать за мной. Видимо, принцам не отказывают, и у них такое в первый раз.
— Л-леди, Вы не можете уйти. В-вам придется отказаться от замужества перед самой Богиней.
— Ну хорошо.
Нет, конечно меня пугала встреча с самой Богиней. Не с простым же человеком общаться буду, а с тем, кто управляет, создал этот мир. Но я собиралась объяснить, что мне не нужна эта свадьба, что я хочу мужа, ну может двух, если на то пошло, но никак не стать частью гарема!
Спокойная, как удав, чтобы не доставить Кагулу лишнего повода позлорадствовать, я медленно, степенно подошла к жрецу, ожидая, что он поведет меня на встречу с Богиней. Но этот джин не спешил меня вести, испытывающе заглядывая мне в глаза.
— Леди, Вы точно приняли такое решение?
— Точнее некуда.
Он весь взмок, поэтому вытер рукавом своего одеяния пот со лба, и усталым, обессиленным голосом попросил меня подойти ближе к каменному постаменту, рядом с которыми стояли принц и его невесты.
Неверящим взглядом они, осознавая произошедшее, отшатнулись от меня, как от проказной, а принц, с грубой усмешкой ожидал того, что будет дальше.
А Богиня то где? Или мне ее вызвать надо? Ало, Богиня, спуститесь с Небес и расторгните нашу помолвку, Ваша Алиса. Но как бы я не бравировала у себя в голове, усмешка Кагула начинала меня нервировать. На что я сейчас подписалась? Неужели это хуже, чем если бы я вышла за него замуж, и стала пятой женой?
Видя нерешительность и испуг в моих глазах, его ухмылка стала еще сильнее. Так, Алиса! Возьми себя в руки! Чтобы какой-то синий тип тебя испугал. Вот дядя Вася, сосед в моем доме, когда напился, тоже был синим. А когда начал бегать по подъезду с топором и стучать во все двери, так еще страшнее было. Но я не испугалась, а вызвала полицию. А тут, пФ, расторжение помолвки, всего лишь.
— Что мне нужно делать?
Отбросив все сомнения, мой голос звучал уверенно и беззаботно, словно я просто вышла подышать свежим воздухом. И это очень сильно взбесило Кагула. Аж вена на виске вздулась.
— Понимаете, Леди, такого никогда не было… Обычно все выбирают…
— Нимос! Пусть эта человечка наконец получит то, что так отчаянно желает, хватит ей объяснять.
— Да-да, повелитель. Леди, положите руки на камень, и произнесите свою просьбу. Что бы ни произошло, как бы больно вам ни было, руки убирать нельзя. Тем самым вы докажете серьезность вашего намерения отменить…помолвку.
У них тут что, фетиши на камни? Сразу вспомнился мультик «Холодное сердце», где семьей Кристофа были камни. Поклонение камням. Каменный сушильник, каменный век. Каменные сердца. Каменная жизнь. Так, я отвлеклась. Осторожно, ожидая боли, я аккуратно дотронулась до камня. Ничего. Холодный. Обычный. А что нужно сказать? Импровизация наша все. Зря что ли я ТНТ смотрю?
— Именем Богини, я прошу расторгнуть нашу помолвку и сделать меня свободной от каких либо обязательств перед Королем Кагулом и его Королевством.
Вроде неплохо получилось. Судя по тому, что никто не начал меня отчитывать за неправильные слова, я сделала как надо. Только не нравились мне их напряженные лица и взгляды, которые были направлены на мои руки.
Я стояла, и держала их на этом камне, чувствуя только холод, который и ощутила с первым прикосновением. Мне уже стало скучно и я начала придумывать, куда мне отправиться дальше. Тааак, это место мне не очень нравится, а в Памир не очень хочется, но больше я мест никаких не знаю, так что…. Ай!
Мои руки начало жечь, и боль становилась все сильнее. Я хотела отдернуть руки, но они не отдирались, будто приросли! Боль стала такой невыносимой, что я начала кричать, а потом стала кричать еще больше, когда увидела, что мои руки начинают становиться…черными.
Краска, или что это вообще такое, продолжала расти, двигаясь вверх по моим рукам, и остановилась лишь на локте. Боль ушла, будто ее и не было, и я наконец отдернула руки от этого камня, к которому зареклась когда либо прикасаться.
— П-проклятая.
Жрец, уже в предобморочном состоянии, отошел от меня подальше, потрясенно закрывая рот одной рукой.
Какая еще проклятая? Я? Тем временем я оглядывала свои руки, которые изменили только свой цвет. Ни боли, ни каких-то других отличий я не увидела. Ощущения тоже остались прежними, я пошевелила сначала пальцами, а потом и двумя руками. Все в порядке. Если дело только в цвете, то и ладно, мне то что.