— Что?
— Он заметил, как я выхожу из палатки Хетча. Может быть, он уже договорился о покупке реликвии — или грязных страниц — и встревожился, когда увидел меня. Решил, что я собираюсь завладеть этим, и вмешался, чтобы помешать мне.
— Но зачем ему убивать Хетча? — спросил Джек. — Мог просто предложить ему больше денег, чем ты. У Хенслоу глубокие карманы.
Это было вполне справедливо, и я не нашелся, что ответить. Помолчав немного, Абель сказал:
— А эти две женщины, которые собирались подраться из-за Хетча? Торговка свининой и… как там ее?
— Долл Вопинг.
— Они обе выглядят так, словно могут уложить мужчину голыми руками. Куда пошла Долл после того, как судья помешал драке? Обратно в палатку, чтобы столкнуться с мистером Хетчем?
Абель так взволновался подобной вероятности, что сразу же подкинул нам еще одного подозреваемого.
— И не забывайте, что мы видели сообщника Соловья — этого типчика по имени Питер Перкин — он выходил из палатки Хетча как раз тогда, когда мы к ней подошли.
— Хетч тогда был еще жив, — заметил я. — И потом тоже.
— Перкин мог вернуться позже.
— Кто угодно мог подойти позже.
— Ты говорил, что у Уильяма Шекспира и Улисса Хетча были плохие отношения? — спросил Абель.
— Да. Поэтому он и не хотел сам иметь дело с книготорговцем, — согласился я. — И прежде, чем ты зайдешь слишком далеко, Абель, сразу скажу — я не думаю, что Шекспир проскользнул в палатку Хетча и убил издателя из его же собственного пистолета. Ты видел его на ярмарке? Я нет.
— Мистер Шекспир здорово умеет оставаться незаметным, — заметил Джек.
Это правда, Шекспир действительно обладал способностью заходить и выходить, не привлекая к себе никакого внимания, но это замечание почему-то вызвало во мне раздражение.
— Не забывай, что он уже многих убил — в воображении, — добавил Абель.
Это вызвало во мне еще большее раздражение, и я сердито фыркнул:
— Ну, таким образом и я убил многих, да и любой из нас, кроме разве что непорочнейшей монашки.
— Оставим в покое Уильяма. У нас есть по меньшей мере трое, кто мог бы совершить это убийство, — сказал Джек. — Двое из них могли это сделать, потому что хотели заполучить реликвию — это Том Гейли и Питер Перкин. И эта самая Долл Вопинг, которая, видимо, сильно ревновала Хетча к торговке свининой. Может быть, когда драку остановили, она отправилась прямиком в палатку. Кровь у нее еще кипела, и она решила разобраться с ним.
Я припомнил сцену между Долл и Улиссом Хетчем в палатке. Между ними имелась своего рода грубая привязанность. Они могли подраться — в точности так же, как она могла обменяться ударами с женщиной. Но схватить пистолет и застрелить его?.. И зачем тогда она забрала с собой так называемую реликвию? Она ее боялась. Нет, не думаю. Я помотал головой и заметил, что и мои друзья качают головами.
— Ничего не получается, Ник, — сказал Джек. — Я знаю Тома Гейли немного лучше, чем вы оба, потому что дольше служу в театре. Он мерзкий человечек, всегда готов соврать, оклеветать, не откажется и от воровства. Но это совсем не то, что быть убийцей.
— То же самое и с Питером Перкином, — заговорил Абель. — Я не знаю ни его, ни Бена Соловья, только их репутацию. Но щипачи и жулики полагаются на свои мозги и на ловкость рук. Они не убивают. О чем вы! У них самая главная похвальба — это как они обокрали тебя, а ты этого целых пять часов не замечал.
— Я думал то же самое про Долл, — сознался я. — Она наверняка не убийца. Итак… если мы исключаем их, то кто остается?
— Остаемся мы, — буркнул Абель.
— Ты имеешь в виду, остаюсь я, — поправил его я.
Мои друзья не ответили, но я понял, что именно это они и имеют в виду. Улисс Хетч завел меня в палатку, а они остались снаружи, а через несколько минут и вовсе ушли. Мы с книготорговцем беседовали, наверное, с полчаса. По всей вероятности, я был последним, кто видел его живым, если не считать убийцу. Разумеется, Джек и Абель не могут всерьез думать, что я его застрелил, правда? Зачем бы я, в таком случае, настоял, чтобы они пошли со мной к Хетчу во второй раз? Кроме того, убей я Хетча на самом деле, я бы сейчас был на полпути к известковым холмам в Суррее.
Мрачные это были мысли. Мы погрузились в молчание, прислонившись спинами к стене тюремной камеры. Солнечные лучи с пляшущими в них пылинками медленно ползли вверх по дальней стене. Пусть пока в нашей неприятной ситуации не было ничего особо тревожного, моя уверенность в том, что это просто путаница, и все прояснится, стоит нам обменяться несколькими словами с судьей Фарнаби, шла на убыль. Я уже попадал в тюрьму по ложному обвинению. Джек Уилсон тоже — в юности он отсидел несколько дней в тюремной камере за драку. И я нисколько не сомневался, что и Абель знаком с обстановкой одной-двух камер. И вообще, нет ничего приятного в том, что тебя посадили под замок, пусть всего на час-другой. Есть что-то несообразное в том, чтобы оказаться в заключении в разгар ярмарки, когда все свободны и счастливы. Издалека доносится ее шум, крики, песни, и ты начинаешь чувствовать себя ребенком, наказанным и лишенным сладкого.