Обнаженный, пристанывающий от усилий, изгой стиснул зубы.
— Реликвия. Где она?
Роб увидел, что тот шатается, словно сейчас рухнет, и уже поднял кинжал, чтобы вонзить его в Эндрю, но тут рыцарь заскрипел зубами и шагнул вперед, причем острие меча не шелохнулось.
— Где она? — воскликнул он.
Казалось, что труп возвращается к жизни. Этого Робу хватило, чтобы его решимость рухнула. Он шагнул назад, еще шаг, еще — и повернулся к двери, чтобы бежать.
Иосиф ничего не понимал, кроме одного: этот человек только что пытался убить собственного брата. Не испытывая никаких угрызений совести, он обрушил на голову Роба тяжелую чашу. Фонтаном хлынуло красное вино, залило Иосифа, и он заморгал, ощутив внезапное потрясение.
Роб взвыл от боли, но продолжал шагать. С него капало вино. Он пошатнулся, выпрямился и пустился бегом через небольшую лужайку к воротам.
— Привратник! Задержи этого человека! Он пытался убить больного! — закричал Иосиф. Привратник медленно повернулся — и ахнул.
Позже он говорил, что увидел Иосифа, залитого чем-то красным, словно ему перерезали глотку, и слова монаха подстегнули его к действиям. Он не задумался ни на мгновенье.
За дверью у него стоял старый топор для защиты территории, и сейчас, когда на него мчался Роб, вытирая рукой вино с лица, привратник схватил топор. Старый воин, он размахнулся, и, когда Роб пробегал мимо, рубанул его под коленки.
Роб рухнул, как бычок на бойне. Он не понял, что случилось, только ощутил удар под коленки, и ноги перестали его держать. Он приподнялся на руках и одном колене, но левая нога отказывалась слушаться. Она беспомощно болталась. Роб уставился на нее, понял, что из нее хлещет кровь, и поднял глаза, чтобы увидеть, как на него опускается грозный, зазубренный топор.
Иосиф хотел закричать, и тут топор опустился на Роба. Тело несколько мгновений дергалось, одна нога ударяла по земле — и замерло. Привратник с трудом вытащил топор из глазницы трупа.
— Ему очень плохо, — сказал Иосиф. — Я бы не расстраивал его еще сильнее.
Болдуин и Саймон кивнули, а Джонатан разложил на столике свои перья и пергаменты.
Болдуин подошел к постели изгоя.
— Меня зовут сэр Болдуин де Ферншилль. А вас?
— Меня зовут сэр Джон Мантреверс из Саут-Уитема. Я родился там сорок пять лет назад, служил лорду Хью де Кортенею здесь, на западе, а потом вступил в самый благородный Орден. — Голос звучал слабо, но на последних словах окреп, и раненый вызывающе взглянул на Болдуина. — Я был рыцарем-тамплиером.
Болдуин кивнул.
— И что с вами произошло?
— После уничтожения моего Ордена я сумел избежать пыток и костра. Я вернулся в Англию и отправился к моему прежнему настоятелю в Саут-Уитеме. Там я встретил старого друга, Джоэла, и он рассказал мне, какую там хранят тайну. Реликвия, кусочек Истинного Креста, находилась в Храме Гроба Господня во время первого крестового похода. Ее охранял араб по имени Барзак, но во время резни, последовавшей за падением Иерусалима, его убил сэр Майлз де Клермонт. Барзак проклял реликвию и всех тех, кто прикоснется к ней. Через несколько дней она попала в руки Джеффри Мэппстоуна, который составил документ, подтверждающий ее подлинность.
В конце концов ее доставили в нашу страну, и она много лет оставалась здесь. Потом о ней узнал Гийом де Божё, а когда он сделался гроссмейстером нашего Ордена, забрал ее с собой в Святую Землю. Она его и убила.
Болдуин почувствовал, что воздух будто застрял у него в горле.
— Де Божё был убит на стенах возле Проклятой Башни в Акре. Мне говорили, что в ночь перед этим он молился о спасении города, что он вытащил реликвию и молился с ней. На следующий день он погиб. Реликвия убила его, как убивает каждого, прикоснувшегося к ней.
Болдуин заметил, как брат Иосиф осенил себя крестом и поторопил раненого.
— А дальше?
— Ее спасли вместе с другими реликвиями и отвезли во Францию, но там решили, что это слишком рискованно: она могла заразить остальные сокровища. Поэтому ее отправили назад в Англию, и она оставалась спрятанной в Саут-Уитеме до тех пор, пока этот выродок, жадный король Франции, не добился уничтожения Храма. Тогда Джоэл и еще несколько человек решили защитить реликвию и оградить остальных, не дав им отыскать ее. Когда общину храмовников разогнали, меня попросили приехать сюда, в Эксетер, вместе с компаньоном, и передать реликвию доброму епископу Уолтеру, который известен, как человек честный и благородный.
— Но на вас напали?
— Разбойники устроили засаду у реки. Они поймали моего спутника и убили его. Они пытались убить и меня, но мне удалось избежать этого и защитить себя от человека, который лежит здесь, в постели. Он сражался хорошо и едва не сшиб меня с лошади, а его товарищи убежали. Потом он тоже побежал, выбрав тропинку в рощице невысоких деревьев, где я не мог преследовать его верхом. Я вернулся к своему другу, но бедняга Том уже умер, а его поклажу похитили. Это было катастрофой, провалом всей нашей миссии. Я отправился дальше один, и чуть дальше, на опушке небольшого леса, нашел этого человека. Я бы убил его, но мне было необходимо найти реликвию, и я подумал, что он сможет рассказать мне, где она находится. Он согласился поведать мне все в обмен на мое обещание. Если я сумею защитить его и доставить сюда, он ответит на все вопросы. Этот человек сказал, что его компаньон пытался убить его. Поэтому он считает, что больше не обязан оставаться преданным своим бывшим соратникам. А еще он рассказал мне о девушке по имени Энни. Я ее нашел и сообщил о том, что на ее мужчину напали, и она пришла в ярость. Она помогла мне, поведав о проститутке Молл, а также о том, где живут Адам и Уилл, чтобы я мог подстеречь их и забрать реликвию. Именно это я и пытался сделать. В первую ночь я пошел в таверну и увидел всех там. Я попытался вернуться и поймать Уилла, но он ускользнул в темноте. Я остался в комнате Молл. Среди ночи явился брат этого человека. Он был в ужасе. Он нашел тело Уилла. Я оставил их, твердо решив найти труп и обыскать его.
— Это было среди ночи? — осведомился Болдуин.
— Да. Молл убедила его, что будет лучше не трогать Уилла и сообщить об убийстве утром. Уиллу перерезали горло. Я обыскал все его вещи, но ничего не нашел. Реликвии не было. В бешенстве я располосовал труп. Он убил моего друга Тома и ограбил его, а теперь я не мог отыскать вещей Тома. Я был в ярости.
— Вы могли и убить его.
— Нет. Мне нужна была реликвия, и я хотел допросить его, чтобы выяснить, где она. Я не люблю убивать. Таким же образом я пытался поймать и Адама. Он оказался сильнее, чем я ожидал, и не упал, когда я ударил его. Во время сражения мне пришлось его убить… и думаю, что он убил меня.
— Стало быть, мы так и не знаем, кто убил Уилла, — вздохнул Саймон. — И Молл тоже.
— Я никого из них не убивал, — воскликнул раненый рыцарь. — Кому потребовалось убивать Молл?
Болдуин некоторое время молчал. Потом он склонился над умирающим.
— Ты поступил правильно, несчастный друг мой солдат. — Он вытащил меч и показал его умирающему.
На стальном лезвии, обведенный золотом, сверкал крест тамплиеров. Болдуин попросил, чтобы его выгравировали, когда ковали меч, и никогда ничем не гордился так сильно.
Сэр Джон Мантреверс всмотрелся в крест и поднял взгляд на Болдуина.
— Спасибо, друт. — Он поцеловал крест и упал на кровать, не сдержав стон боли.
— Ну, продолжай, Болдуин! Кто же убил Молл? — спросил Саймон.
— Я почти не сомневаюсь, что это сделал Роб, — ответил Болдуин. — Думаю, он боялся, что она увидела что-нибудь в тот день, когда убили Уилла.
— Так ты считаешь, что Уилла убил Роб? — спросил Джонатан.
Они находились подле Широких Ворот, большого главного входа в собор, и Болдуин остановился.
— Конечно, мы можем никогда этого не узнать, но мне кажется, что в нашем отчете мы должны указать, что ответственность за это тоже лежит на нем. Понятное дело, спросить его мы уже не можем, но у кого еще мог быть мотив? Его брат был главарем шайки, а когда брат погиб, он мог решить, что верх возьмет Уилл. Может, он считал, что эта шайка — его законное наследство? И поэтому убил Уилла, а потом и Молл, на случай, если она что-то увидела. Может, он решил, что она свидетельница, и не мог рисковать, что она донесет на него.