Но как бы ни были авторы уверены в правоте своих теорий, как бы удачно ни обыгрывали в своих трудах эту больную тему, все равно между их выводов сквозит: «Как же так? Почему?». Вы знаете, я не буду разбирать этот пласт литературы. Дам всего одно простое объяснение. Немцы были сильнее. Всё.
«К началу нападения немецко-фашистские войска имели трехкратное, а на направлениях главных ударов 4-5-кратноечисленное превосходство в живой силе и боевой технике» [43]. Это не говоря о качестве техники, моральном духе покорителей Европы и заслуженно хваленом немецком «орднунге» в войсках.
Их было больше, и они, признаемся, умели воевать лучше всех в мире. Остановить немецкую военную машину тогда не мог никто. На тот момент. Вот и все объяснение. Точка. Если кто-то в этом сомневается, то назовите мне, хотя бы одну страну, кроме СССР, которая выстояла против гитлеровских орд.
А потом Россия сосредоточилась. Потом сильнее стали мы. Поэтому начало войны — не поражение, а победа! И уже в 1942 году слёзы и пот, пролитые русскими в период коллективизации и индустриализации, отлились в бесчисленные колонны танков, армады самолётов и миллионы снарядов. Русские выдержали удар — а дальше дело решила индустриальная и научная мощь Страны Советов.
Величие победы, непостижимое для многих умов и политиков, проявилось в том, что в борьбу с фашизмом, вступила совсем исторически молодая страна — СССР, с молодой экономикой, имевшей возраст менее 15 лет.
Тут надо понимать одну простую вещь. Советский Союз воевал не с Германией. Советский Союз воевал со всей объединенной нацистами Европой, население которой было около 400 млн. человек. Объединенной не только экономически. Объединение было и на уровне армий.
Приведу примеры. Бельгия, Голландия и Люксембург отправили на советско- германский фронт до 110 тысяч солдат, а объявившие нейтралитет Швеция и Швейцария, вкупе с Испанией («Голубая» дивизия СС и авиаэскадрилья) — 90 тысяч добровольцев [44]. Одна, якобы, силой захваченная в 1938 году Австрия дала вермахту 17 дивизий, включая отборные части горных стрелков, доставивших нам столько хлопот в Заполярье и на Кавказе, а это ведь почти 500 000 солдат [45].
Венгерских эсесовцев в дивизиях «Мария Терезия» и «Флориан Гейер» было почти 100 тысяч. Недаром, когда 26 декабря 1944 года части Красной Армии полностью окружат венгерскую столицу, её штурм будет продолжаться почти два месяца. Для сравнения: Берлин был взят за две недели.
Венгерские солдаты из дивизий СС стояли до конца и почти полностью полегли в осаждённом Будапеште. В феврале 1945 года их остатки пошли на прорыв. Из попавших в окружение эсэсовцев, к своим вышли только 485 человек! Насколько они ненавидели русских, предпочитая погибать, но не сдаваться — решайте сами.
Захваченное у чехословаков оружие воевало против нас до 1945 года. Чехословакия на тот момент была мировым экспортёром оружия.
Заводы только одного чешского концерна «Шкода» с августа 1938 г. (захват немцами Судет) до сентября 1939 г. дадут столько же военной продукции, сколько все военные заводы Англии.
Когда в 1940 г. гитлеровцы атакуют англо-французов, в их войсках будет из 10 танковых дивизий 5 вооружены чешскими танками. Советский Союз они будут атаковать, имея в составе из 21 танковой дивизии 7 дивизийвооружённых чешскими танками.
Помогали фюреру и так называемые нейтралы — Испания, Португалия, Швейцария, Швеция, вроде бы coxpaнявшие в годы войны нейтралитет. Однако он почему-то пошёл на пользу Германии. Почти каждый 3-й снаряд был сделан из стали, выплавленной из шведской руды, а едва ли не весь нужный вольфрам поступал из Португалии. Специалисты полагают, что немецкий танк на 70 % состоял из шведской стали. Швеция также поставляла шарикоподшипники, железную и хромовую руду.
Кроме того, земляки «Карлсона, который живёт на крыше», до 1944 года исправно предоставляли свою территорию для немецких военных перевозок, а союзных Гитлеру финнов в изобилии снабжали всем необходимым вооружением, включая истребители и самоходные зенитные установки. Про всякие мелочи, типа предоставления разведданных и заправки немецких подводных лодок на испанских военно-морских базах и говорить нечего [46].