Выбрать главу

Но, может, это окопная правда, а вот те, кто возглавлял нашествие и видел, так сказать, всю картину объемно, другого мнения? В мемуарах немецких военачальников — а это огромная литература, — конечно, много самолюбования, попыток оправдаться, объясниться перед потомками. Но все боевые генералы как один отдают должное русским — начиная с первых дней войны.

Генерал-полковник (позднее — фельдмаршал) фон Клейст, летом 41-го — командующий 1-й танковой группой, которая наступала на Украине: «Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой. Обретя опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость…».

Генерал фон Манштейн (тоже будущий фельдмаршал): «Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию, или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат» [67].

Дневник генерала Гальдера:«Следует отметить упорство русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». (Запись от 24 июня.) «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т. п. в плен сдаются немногие». (29 июня.) «Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных». (4 июля. [68])

Фельдмаршал Браухич (июль 1941 года): «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник» [69]. Добавлю, что для гитлеровцев он оказался и последним.

В общем, все понятно и достаточно очевидно. Но чтобы уже закончить с немцами, дам целиком историю, описанную командиром 41-го танкового корпуса вермахта генералом Райнгартом. Про то, как немцы впервые увидели советский тяжелый танк КВ. По-моему, история потрясающая.

«Примерно сотня наших танков, из которых около трети были T-IV, заняли исходные позиции для нанесения контрудара. С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно… Эшелонированные по фронту и в глубину русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого колебания черный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь. В этот момент прибыла 150-мм гаубица. Пока командир артиллеристов предупреждал о приближении танков противника, орудие открыло огонь, но опять-таки безрезультатно. Один из советских танков приблизился к гаубице на 100 метров. Артиллеристы открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания — все равно, что молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», — облегченно вздохнули артиллеристы.

Вдруг кто-то из расчета орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и начал приближаться к орудию. Еще минута, и блестящие металлом гусеницы танка словно игрушку впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк продолжил путь как ни в чем не бывало.»

3.8. Преданное ополчение. «Одна винтовка на троих».

«К моменту войны мы не имели даже достаточного количества винтовок для вооружения людей, призываемых в действующую армию». Это Никита Хрущев на XX съезде.

Потом это практически устойчивое выражение тиражировали либеральные писаки минкины со товарищами. Мол, гнали комиссары наших безоружных солдатиков на немецкие танки, «с одной винтовкой на троих». Редко кто не слышал это выражение. Но еще реже кто сейчас вспомнит, откуда это выражение взялось. Невероятно, но из «Краткого курса истории ВКП(б)»!

«Царская армия терпела поражение за поражением. Немецкая артиллерия засыпала царские войска градом снарядов. У царской армии не хватало пушек, не хватало снарядов, не хватало даже винтовок. Иногда на трех солдат приходилась одна винтовка [70].» Большевистская пропаганда с ее «бездарными царскими генералами», словно бумеранг, вернулась из Первой мировой во Вторую. Теперь уже либеральные публицисты, вскормленные советской системой, поливали грязью красных маршалов.