Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод:
Антисталинская кампания преследует цель — не допустить народ к воссозданию экономической системы, которая позволит очень быстро сделать нашу страну богатой, независимой и могучей.
Главное преступление Хрущева заключалось в том, что с 1961 года он отменил контроль и поощрение за снижение себестоимости и объявил сталинскую политику систематического снижения цен АВАНТЮРНОЙ.
Но нельзя говорить о «70 годах Советской власти» вообще. Ясно прослеживаются следующие этапы:
1917–1918 г.г. Установление Советской власти.
1919–1920 г.г. Гражданская война, удержание Советской власти.
1921–1933 г.г. Подготовка социалистического строительства.
1934–1940 г.г. Строительство социализма.
1941–1945 г.г. Великая Отечественная война.
1946–1953 г.г. Продолжение строительства социализма.
1954–1964 г.г. Дезорганизация социалистического строительства.
1965–1985 г.г. Скрытая реставрация капитализма.
1986– 19… г.г. Легальная реставрация капитализма.
Эхом новочеркасских событий отозвалась «либерализация цен». Именно тогда для плановых органов и предприятий, по реформе Косыгина, с подачи «великого» экономиста Г.Е. Либермана стала ПРИБЫЛЬ.
«Цель социалистического производства не прибыль, а человек с его потребностями, то есть удовлетворение его материальных и культурных потребностей» — предупреждал Сталина своей последней работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г). Она действительно стала последней — никто из последующих «вождей» сам уже не писал. «Если взять рентабельность не с точки зрения отдельных предприятий или отраслей производства и не в разрезе одного года, а с точки зрения всего нарядного хозяйства и в разрезе, скажем, 10–15 лет, что было бы единственно правильным подходом к вопросу, то временная непрочная рентабельность отдельных предприятий или отраслей производства не может идти ни в какое сравнение с той высшей формой простой и постоянной рентабельности, которую дают нам действия закона планомерного развития народного хозяйства, избавляя нас от периодических экономических кризисов, разрушающих народное хозяйство и наносящих обществу колоссальный материальный ущерб, обеспечивая нам непрерывный рост народного хозяйства с его высокими темпами».
Эта сталинские цитаты бьют не только по хрущевским реформам. Их бы надо было высечь на лбах всех «наших реформаторов», которые через механизм искусственного банкротства передают всю нашу промышленность Западу.
Анализируя эти слова Сталина, П. Краснов в книге «Сталинское экономическое чудо» обратил особое внимание на «низкую» оценку фактора рентабельности. Согласно ему, в большой системе есть разные уровни оптимизации. От их успешного функционирования зависит судьба отдельных элементов, но не всей системы. При капитализме оптимизация происходит, в основном, на уровне предприятия/корпорации. И если, например, одному предприятию удалось разорить другое, то это означает оптимизацию одного из уровней. Но вся система при этом не оптимизируется.
СССР же предлагал свою, невиданную ранее модель — оптимизация на уровне всего общества, включая воспитание, образование, медицинское обслуживание, безопасность и многое другое. Эта система была исходно спланирована как интегральная, то есть неделимая на части, как неделим на жизнеспособные части человеческий организм.
Обратим внимание на слова о том, что рентабельности не придавалось большого значения только «на первых порах», следовательно, механизм рентабельности предприятий исходно планировался, но должен был быть запущен в положенное ему время, когда более высокий уровень общественной оптимизации уже был предварительно настроен.
Действительно, при Сталине прибыль играла лишь вспомогательную роль — вроде спидометра на автомобиле. Хрущев спидометр поставил вместо мотора. По инерции мы еще двигались вперед, но лишь до 1958 года — последнего года последней сталинской пятилетки…
Ну и кувыркнулся, в конце концов, лысый придурок с Трона, как неопытный седок с норовистого скакуна — и долго еще прозябал на роскошной дачке, брюзжа и скуля, кропая потихоньку брехливые «мемуары» и пересылая их на тот самый Запад, который обещал закопать на три аршина вглубь. И помер своей смертью, а его сынок и поныне ошивается в Штатах, выплакав себе местечко в уголке, рядом с живущими на пособие черными. Ах, пардон, афроамериканцами.