Конечно, мы все уверены, что это решение Мдивани, Окуджава и прочие проталкивали совершенно бескорыстно. Как и идею открыть в Тифлисе частный банк известного финансового авантюриста Хоштарии, тогдашего Березовского. Бескорыстно. Какие же еще могут быть мотивы?
Вот эти закидоны и получили тогда название «национал-уклонизма».
Сталин говорил на съезде в своем докладе по национальному вопросу: «Возьмем Грузию. Там имеется более 30 % негрузинского населения. Среди них армяне, абхазцы, аджарцы, осетины, татары. Во главе стоят грузины. Среди части грузинских коммунистов родилась и развивается идея — не очень считаться с этими мелкими национальностями: они менее культурны, менее, мол, развиты, а посему можно и не считаться с ними. Это есть шовинизм — шовинизм вредный и опасный, ибо он может превратить маленькую грузинскую республику в арену склоки. Впрочем, они уже превратил ее в арену склоки» [5].
Положа руку на сердце — вам не кажется, что это написано о сегодняшней Грузии? Разве что у власти там не коммунисты, а Саакашвили и проч.
Как видим, Мдивани с компанией хотели просто-напросто выкроить себе в составе СССР этакий привилегированный оазис — с этнически однородным населением, где всеми правами обладают лишь чистокровные грузины, а все прочие их лишены. Вам это не напоминает кое-какие европейские эксперименты второй половины тридцатых? С измерением черепов и «Законом о чистоте расы»?
Знаете, что самое примечательное? Добиваясь для Грузии самого привилегированного положения, для Российской Федерации Мдивани, Окуджава и компания предлагали кое-что совсем другое! Они внесли проект ликвидации РСФСР! Точнее говоря, «немедленный переход к системе разложения РСФСР на составные части, превращение составных частей в независимые республики».
Тот самый двойной стандарт, который «на холмах Грузии» торжествует и сегодня. На территории Российской Федерации любое, даже самое крохотное национальное меньшинство имеет право организовать собственную независимую республику.
На территории Грузии и речи быть не может не то что о независимых Осетии, Абхазии и Аджарии, но даже о малейшей автономии. Мдивани с Махарадзе озвучили эту идею на том самом XII съезде.
И получили по сопатке — качественно и обстоятельно. Безоговорочно победила точка зрения Сталина. РСФСР никто не собирался раскалывать на три десятка независимых республик. А Мдивани со своими партайгенацвале так и не смогли построить тот самостийный грузинский Эдем для избранной расы, о котором мечтали.
За что они Сталина возненавидели на всю оставшуюся жизнь — и боролись против него со всей ожесточенностью. Какая бы оппозиция ни гуртовалась впоследствии, на каком бы партийном съезде ни вспыхивали дискуссии, какие бы подпольные заговоры ни плелись — повсюду оказывались Мдивани, Окуджава и прочие. Они спелись с Троцким, продолжали поддерживать с ним связь, когда он оказался в эмиграции, — а заодно и с бывшим меньшевистским президентом Грузии Жорданией, обретавшимся в Париже.
В тридцать шестом году эту компанию Сталин, наконец-то, достал…
А еще через двадцать лет Хрущев сочинил сказочку о безвинных грузинских коммунистах, чистых как горный родник, верных ленинцах, поплатившихся жизнью исключительно за то, что они «боролись против тирании Сталина». За что они кончили жизнь в расстрельных подвалах, я вам только что рассказал. Все документы сохранились. Стенограммы XII съезда вполне доступны.
Кстати, о жестокости Сталина.
Нельзя отрицать, что, начиная с определенного времени, он и впрямь был жесток. Но именно что — с определенного времени, под давлением непростых жизненных обстоятельств, ожесточавших людей до предела.
Сначала — и очень долгое время — Сталин числился не среди «ястребов революции», а как раз среди «умеренных». Если в руководстве большевиков кто-то выдвигает самое мягкое, компромиссное решение, заранее можно утверждать, что это — Сталин. Именно Сталин в свое время предлагал войти в социалистическое правительство Керенского в качестве одной из фракций.