Выбрать главу

Сам Радек, объясняя свою позицию товарищам по партии (не на шутку потрясенным такими новшествами), так и говорил: ни о каких сантиментах тут и речи не идет, это вопрос «трезвого политического расчета». И тут же уточнил: «люди, которые могут погибнуть за фашизм, гораздо симпатичнее людей, которые лишь борются за свои кресла».

Необходимо уточнить, что Радек после этой речи не подвергся критике. Наоборот. Зиновьев, глава Коминтерна, Радека всецело поддерживал. Бухарин еще парой месяцев раньше отмечал сходство большевистских методов и фашистов Муссолини (Муссолини по прошлой жизни — такой же социалист, приятель многих большевистских вождей, даже любовницей у него одно время была русская анархистка Анжелика Балабанова).

Помните, модно было винить Сталина в приятельстве с Гитлером? Нет уж, началось это задолго до Сталина и совершенно другими людьми.

В общем, сердечного согласия меж ВКП(б) и НСДАП не получилось. Неизвестно точно, какую роль в попытках таковое установить играл Троцкий, но достоверно известно, что Радек был одним из самых близких соратников Троцкого, преданным ему не на шутку. Правда, в том же 1923 г. именно Радека сделали козлом отпущения за «чересчур опрометчивые» заявления. После неудачи «двойного путча» товарищ Зиновьев, политик изрядный, моментально от Радека отмежевался, представил его «фашистские» речи как личную самодеятельность и вышиб не только из Коминтерна, но и из ЦК ВКП(б). Радек совсем немного времени спустя отомстил — натравил на Зиновьева целую толпу влиятельных европейских коминтерновцев — немцев, итальянцев и прочих. На сей раз уже Зиновьева сняли с поста «министра мировой революции».

А Радек сыграл столь огромную роль в налаживании советско-германского сотрудничества, что закреплявший его протокол 1923 г. называли даже пактом Секта — Радека (генерал фон Сект — тогдашний глава официально вроде бы не существующего германского Генштаба). После этого протокола и начала фирма «Юнкерс» строить в Филях свои самолеты, в Липецке был создан центр подготовки германских летчиков, в Саратове — школа химической войны, в Казани — бронетанковая школа и танкодром рейхсвера, в городе Троцк (бывшая Гатчина) — завод по производству боевых газов. Об этом и без меня много написано, так что не буду углубляться в детали. Скажу лишь, что Радек в дальнейшем так и остался виднейшим сподвижником Троцкого. Вместе с ним участвовал в заговорах против Сталина и в 1936 г. был осужден на десять лет, в том числе и за «связи с германскими разведслужбами».

После XX съезда стали наперебой писать,что обвинения эти были беспочвенными и насквозь вымышленными — поскольку де еврей Радек и германские «антисемиты» никогда и ни за что не стали бы сотрудничать. Мама дорогая, когда нужно было нацисты сотрудничали с евреями по полной. Вы еще скажите, что агент гестапо, еврей Оскар Шиндлер был озабочен только тем, как спасти евреев от газовой камеры. (См. фильм «Список Шиндлера») [20].

Итак, уже после провала наступления на Варшаву в 1920 г. наиболее трезвомыслящим в большевистском руководстве стало ясно, что теория «классовой солидарности» попросту не работает. Никакого «интернационального братства эксплуатируемых буржуазией трудящихся» в Польше усмотреть не удалось. Все обстояло с точностью до наоборот. Но, сразу после «неудачи польского похода» Троцкий стал инициатором «советизации» Персии, нынешнего Ирана. Туда под видом «местных бунтовщиков» браво вторглись регулярные подразделения Красной армии, с ходу основав Гилянскую советскую республику. Однако и эта затея с треском провалилась: местное население, к идеям марксизма совершенно равнодушное, стало не на шутку сопротивляться, персидские «надежнейшие товарищи» оказались авантюристами и жуликами, так что красным конникам под командой знаменитого Примакова пришлось убраться восвояси.

О том, что они там вообще были, велено было на самом высоком уровне забыть раз и навсегда. И забыли. Так надежно, что это впоследствии доставляло немало хлопот советским литературоведам. Дело в том, что при штабе Примакова был и Сергей Есенин, там же и написавший свой знаменитый «персидский» цикл. Но поскольку о советском вторжении в Персию и словом велено было не заикаться, вплоть до развала СССР литературоведам пришлось талдычить, что «персидские стихи» Есенина созданы не на основе «творческой командировки», а по «заочной любви» к далекой загадочной Персии, где поэт, конечно же, в жизни не бывал.