В первую очередь стало дезорганизовываться производство на заводах с самой сложной внешней и внутренней кооперацией: авиационных, моторостроительных, приборостроительных, станкостроительных и т. д. Все делалось как в Хрущевских «реформах» (его тоже консультировали «ученые-экономисты»), но в гораздо более погромном масштабе.
Попытки хотя бы ослабить толкание страны в экономический хаос пресекались под вопли СМИ типа: это совковая бюрократия снова тормозит реформу! рынок сам все отрегулирует! Вон, в цивилизованном мире нет никаких Госпланов, а экономика процветает! Так «экономическую реформу» сменила очередная «реформа», на сей раз рыночная.
«Ученый» толкач «экономической реформы» профессор Либерман и еще более «ученый» толкач рыночной «реформы» академик Аганбегян, много раз ездившие в «цивилизованный мир», почему-то никому не поведали: какие там есть экономические свободы у заводов, аналогичных превращенным у нас в коммерческие предприятия. Быть может администрации фирм, которым принадлежат такие заводы, планируют им только «научно обоснованные экономические показатели» или вообще ничего не планируют, а каждый завод сам набирает заказы, покупает все необходимое и вот так зарабатывает прибыль, отчисляя часть ее правлению фирмы?
Руководителям советских заводов редко, но доводилось бывать на аналогичных заводах «цивилизованного мира». Никаких больших, чем у себя экономических свобод они там не обнаруживали. Иначе давно подняли бы этот вопрос без всяких «ученых экономистов».
Когда у нас пошло сворачивание организационных функций отраслевых и центральных органов, к казанским моторостроителям приехала группа менеджеров старейшей в США моторостроительной фирмы Pratts Whitney. С ее моторами летали замечательные «Дугласы», а сейчас летают «Боинги». Один из гостей так поделился впечатлениями о том, что у нас творится: «Вам вашу перестройку придумали ваши враги. Мы давно у вас учимся организации дела, но не можем вас догнать, потому что у нас нет такого, как у вас централизованного управления. А вы сейчас его разрушаете».
Действительно, у себя на фирме, которая по количеству заводов сравнима с моторостроительным главком Министерства авиационной промышленности СССР, они могли успешно перенимать МАПовские структуры, функции управления, нормативно-технические документы. Но за пределами фирмы у них в экономике отсутствует то, что называется революционным новшеством в Сталинской системе управления.
Поэтому американские менеджеры, знавшие соотношение численности, стоимости, быстродействия, функционирующих надстроек над предприятиями в США и в СССР, завидовали советским хозяйственникам здоровой профессиональной завистью. Зато наши «ученые экономисты» яко бы доказали, что государственное управление народнохозяйственным комплексом как единым предприятием — есть тупиковый путь экономического развития, и что такая экономика яко бы не выдержала конкуренции с экономикой «свободного рынка».
С упразднением организационных функций отраслевых министерств, Госплана и Правительства были погромлены важнейшие компоненты когда-то уникально компактной, дешевой, быстродействующей, демократичной, воплотившей в себе диктатуру интересов трудового народа и диктатуру высокой технологической и управленческой квалификации, уже отчасти автоматизированной, Сталинской системы управления советской экономикой.
Такие дела. Как видите, мои уважаемые читатели, подготовка к уничтожению экономики СССР началась задолго до горбачевской «перестройки». И когда Вы сегодня слышите, что СССР и так бы развалился — плюньте этим говорунам в рожу. К 1985 году СССР еще был второй по экономической и военной мощи мировой державой. В экономике не было никакого застоя или тем более кризиса. Нужно было просто совершенствовать Сталинские методы управления.
Например, в 11-й Пятилетке (1980–1985) национальный доход вырос на 16,5 %, объем продукции промышленности вырос на 20 %, объём продукции сельского хозяйства — на 11 %. В социальной сфере также не было никакой национальной напряжённости и тем более кризиса, все народы жили единой дружной семьёй, была полная уверенность в завтрашнем дне. Не было никакой объективной необходимости срочно начинать непродуманные кардинальные реформы. Версия о том, что изначально это была попытка улучшить социализм, кажется маловероятной. Попробуем в этом разобраться.