Чтобы поставить на колени любую державу, чтобы рассыпать её на бесформенные кусочки, не обязательно наносить по ней ядерные удары. Достаточно дезорганизовать систему управления экономикой и обрушить финансовую базу. Не десантом зарубежных коммандос, а руками властей этой державы. Изнутри, под видом назревших реформ. Удивительная продуманность стала прослеживаться в экономических шагах кремлёвских властей.
Что ни шаг, то новый капсюль-детонатор с гремучей ртутью, присоединённый к ещё дремлющему тротилу социальных проблем. С января 1988-го начал действовать Закон о государственных предприятиях, принятый Верховным Советом СССР с подачи Политбюро. Вроде бы долгожданный прыжок в демократию: всех достал диктат министерств, а закон давал предприятиям полную волю. Настолько полную, что «Государство не отвечает по обязательствам предприятия. Предприятие не отвечает по обязательствам государства» (статья 2). Министерства отстранялись от влияния на хозяйственную политику предприятий и реализацию их продукции [7].
А где предприятия должны брать сырьё или комплектующие для своего производства? Как где — в тех же министерствах, из государственных источников! Ведь плановая экономика оставалась незыблемой, сохранилось и централизованное распределение фондов. Так что министерства по-прежнему должны снабжать предприятия всем необходимым, а те могут распоряжаться этим по своему усмотрению. Лафа! Экономика превратилась в улицу с односторонним движением.
В мае 1988-го принятие Верховным Советом СССР закона «О кооперации» [8]. За густым частоколом статей с общими фразами пряталась суть: разрешалось создавать кооперативы при предприятиях, почти на условиях цехов — с правом использования централизованных государственных ресурсов.
Только в отличие от цехов и даже в отличие от самих предприятий эти кооперативы могли по закону самостоятельно проводить экспортные операции, создавая коммерческие банки, а за рубежом — свои фирмы. Причём выручка в иностранной валюте изъятию не подлежала (ст.28), а за всю финансовохозяйственную деятельность отчитывались, только перед своими ревизионными комиссиями.
А затем пошло и поехало. Весь 1988-й и начало 89-го сходили, как с конвейера, постановления Совмина СССР (17 документов) — отменявшие госмонополию на внешнеэкономическую деятельность, запрещавшие таможне задерживать грузы кооперативов, разрешавшие оставлять выручку за кордоном и т. д.
Тропинка, проложенная властями, привела нас к намеченной цели: сначала освободили предприятия от обязательств перед страной, затем передали активы этих предприятий в руки кооператоров и вот, наконец, распахнули настежь границы, ликвидировав госмонополию внешней торговли. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы предугадать тогда, как будут созданы кооперативы и чем они начнут торговать за границей, получив доступ к государственным ресурсам.
Из государственных фондов на фабрики и заводы по-прежнему шли ресурсы для выпуска продукции, но теперь по закону директора были сами с усами. Они стали сливать эти ресурсы в собственность «семейным» кооперативам, а те отправляли их за рубеж на продажу… Началась эпоха растащиловки государства.
Цемент и нефтепродукты, металл и хлопок, пиломатериалы и минеральные удобрения, резина и кожа — всё, что государство направляло предприятиям для переработки и насыщения внутреннего рынка, пошло железнодорожными составами за рубеж. Они уже тогда, задолго до 92-го года, готовились к приватизации. И, полагаю, уже тогда запланировали выпускать чеки-ваучеры не персональные, а обезличенные. Так проще было стать хозяевами новой жизни.
За первый год своего существования кооперативы вывезли из СССР треть произведённых у нас потребительских товаров, за второй год — ещё столько. Внутренний рынок обрушился. Постановлениями правительства на закупку импортной продукции бросили часть золотого запаса Советского Союза (за два года он сократился на полторы тысячи тонн).
То есть, в перестройку горбачевцы, как истинные враги народа, выплеснули на рынок никаким товаром не обеспеченные деньги. Схема была элементарна: «кооператор» покупал тонну металла за 300 рублей внутренней цены, продавал ее за рубежом за 1500 долларов, на эти доллары покупал за границей компьютер и продавал какому-либо нашему предприятию за 100 000 рублей. Разницу между 100 000 и 300 рублями получал в виде зарплаты.
Эти деньги хлынули в магазины, сметя с полок все товары, тем более что в то время советские товары, начиная от легковых автомобилей, кончая нержавеющими ложками, за рубежом брали прекрасно. А нам сегодня впаривают, что в СССР все магазины были забиты никому не нежным барахлом. Что все качественные промтовары выпускались только на, осененном солнцем, западе.