Автоматизация Сталинской системы управления по проекту ОГАС Глушкова могла вывести нашу страну на никогда не достигавшиеся даже в СССР темпы научно-технического и социально-экономического прогресса. На этом пути наша страна вполне могла за три-четыре пятилетки, с решением жилищной проблемы, с переходом на поставки потребительских товаров по заказам и безналичным расчетам (нынешние интернет-магазины), с приростом бесплатно обеспечиваемых благ, достичь их изобилия и реализовать принцип: от каждого — по способностям, каждому — по потребностям. Но чтобы двинуться по этому пути, руководству СССР надо было иметь: хорошее знание проблематики управления экономикой на всех уровнях; достаточную для начала компьютерную грамотность; унаследованную от Сталина хватку во внедрении всего самого передового в масштабе страны. У подавляющего большинства высших руководителей СССР ни того, ни другого, ни третьего не оказалось.
О судьбе ОГАС приведем краткие выдержки из воспоминаний самого Глушкова [1]: «…начиная с 1964 г. (времени внесения проекта) против меня стали открыто выступать экономисты: Либерман, Белкин, Бирман и другие. Большинство из них сейчас либо в США, либо в Израиле, а их дети миллиардеры (в области ИТ-технологий). Эти экономисты сбили Косыгина с толку тем, что экономическая реформа, которую они предлагали, ничего не будет стоить… а даст в результате больше… И я пошел к секретарю ЦК А.П. Кириленко и сказал, что надо возвращаться к тем идеям, которые были в проекте.
… Первый документ, который появился, это был проект директив XXIV съезда, где было написано об ОГАС. Заволновались американцы…Они сразу по мне открыли огонь всеми калибрами, какими только можно. Появилось сначала две статьи — одна в «Вашингтон пост» Виктора Зорзы, а вторая — в английской «Гардиан». Статья Виктора Зорзы называлась «Перфокарта управляет кремлем», рассчитана была на наших руководителей. Там было написано так: «Царь советской кибернетики академик В.М. Глушков предлагает заменить кремлевских руководителей вычислительными машинами».
Статья в «Гардиан» была рассчитана на советскую интеллигенцию. Там было сказано, что вот В.М. Глушков предлагает… более передовое, чем есть сейчас на западе, но что это есть на самом деле не для экономики, а что это заказ КГБ на то, чтобы мысли советских граждан упрятать в эти банки данных и следить за каждым человеком. Эту вторую статью… «Голос Америки» и «Би-Би-Си», и «Немецкая волна» передавали раз пятнадцать на разных языках на советский союз и страны социалистического лагеря… В начале 1972 г. в «Известиях» была опубликована статья Мильнера, он тогда был заместителем директора Института Соединенных Штатов Америки Арбатова. Статья называлась «Уроки электронного бума». В ней он пытался доказать, что американцы переболели этой болезнью, что теперь у них уже вычислительных машин никто не берет и спрос на машины упал.
И последовал целый ряд докладных записок в ЦК КПСС от наших экономистов, командированных в США, где использование вычислительной техники в управлении экономикой приравнивалось к абстрактной живописи, как мода. Что, мол, потому только капиталисты покупают машины, что это модно, так же как и абстрактные картины, чтобы не показаться несовременными.
И возражения последовали от Косыгина, а раз он возражал, то, естественно это не могло быть принято…Это, в общем, организованная ЦРУ кампания дезинформации, типичный пример, потому что они бьют в настоящее время по управлению в основном, это наиболее верный способ выиграть экономическое соревнование: дешевый и верный».
Как отметил в предсмертной записи Глушков, группа экономистов в альтернативу его проекту ОГАС упорно проталкивала «реформу, которая ничего не будет стоить, а даст в результате больше». Знакомый мотив хрущевских времен, когда его «реформы» тоже мотивировались «заботой об экономии», приведшей в итоге к развалу экономики.
Здесь надо немного отвлечься, чтобы пояснить следующее. В буржуазной среде с давних пор величают экономистами отнюдь не специалистов по экономике как науке о хозяйствовании во всей сложности этого дела, а финансистов, теоретизирующих на аналитике сводных финансовых показателей и курсов ценных бумаг. Такие финансовые теоретики, одним словом — монетаристы, как правило, рядом не стояли с производством и в отличие от экономистов-практиков, как говорится, накладной в руках не держали.