— О, Боже, — прошептала ведьма, потянув руку к ее крови.
В воздухе витал тяжелый запах: смесь крови, смерти и опустошающей потери. Клим подняла бутылку с пола и сделала несколько больших глотков, пытаясь перебить подступающую тошноту. Слёзы водопадом накатывали, но девушка пыталась сдержать рыдания. Она дотронулась до бабушкиной руки и в тот же момент словно сноп искр взметнулся вверх, вырываясь из мертвой ведьмы, и вошёл в Клим. Она почувствовала дыхание магии. Глаза сверкнули зелёным огнем, пробуждая неведомую ярость.
Сири в оцепенении стояла в дверях и наблюдала за картиной, словно все происходящее нереально, будто она видит какой-то ужасный фильм. Она испугалась за подругу, когда увидела, как та наполняется взрывоопасной энергией.
Феникс вернулся в дом и с сожалением посмотрел на девушек, молча извиняясь. Ему так и не удалось схватить Лису — эта сука замаскировала запах. Коварная дрянь. Она должна была родиться гиеной…
Клим уже оправилась от внедрения бабушкиной магии и, распластавшись на полу возле ее тела прямо в луже крови, надрывно рыдала, размазывая тушь по щекам.
Сири, сочувствуя подруге, не говоря ни слова, стояла в стороне, хотя ей очень хотелось утешить и поддержать подругу, она понимала, что никакие слова сейчас не могут облегчить ее душевную боль. Должно пройти время. Только оно притупляет боль и залечивает сердечные раны.
Может, Эрика и была слегка чокнутой, и алкоголичкой, и не слишком уважала мнение Клим, но она воспитала её. Была ее семьей. Эта женщина взяла под опеку одиннадцатилетнюю девочку, которая подавала большие надежды на будущее. И вот сейчас, эта маленькая сильная ведьма оплакивает единственного в мире родного человека, который покинул её так стремительно и внезапно, что она не была готова к такому удару Судьбы. Целой жизни не хватит, чтобы понять Ее мотивы.
А они, несомненно, есть, ведь ничто в этом мире не вечно…
Глава 4
Триана загорала на берегу мексиканского залива. Она любовалась прекрасным видом, который предстал перед ней: знойные загорелые красавцы, ныряющие в воду или катающиеся на доске. Триш безумно нравились сёрферы, так бы и облизала. Поправив очки, она потянулась и взяла со столика освежающий напиток. Девушка уже хотела отпить из бокала, как зазвонил мобильный. Взглянув на айфон, Триана нахмурилась, увидев незнакомый номер. Она провела рукой по экрану, авторизируя звонок.
— Скучала? — звук появился из динамика и одновременно за ее спиной.
Девушка резко обернулась и увидела высокого мужчину. Она не могла рассмотреть его лица — он стоял прямо напротив солнца. Но голос… До чего же он был знакомым.
— Мардиньо! — Триш радостно взвизгнула и, вскочив с шезлонга, повисла на мужчине, целуя того в небритую щеку.
— Ой, твои волосы стали ещё рыжее! — оракул поморщился. — Больно смотреть.
— Ах, дорогой, я и не представляла, что так соскучилась по тебе за эти долгие скучные сто пятьдесят…
— Вообще-то, сто семьдесят, — поправил Марди.
— С арифметикой у меня всегда беда была, — отмахнулась девушка. — Какими судьбами, предсказатель, а? Ты никогда просто так меня не навещаешь. И в прошлый раз, по твоей милости, я угодила в плен к валькириям. А ты прекрасно осведомлен, какие они стервы!
— Ну, не знаю, — потянул Домард и шутливо произнёс. — Мне они показались очень даже милыми.
Глаза Триш заволокло серой дымкой. Оттолкнув от себя мужчину, она сделал шаг назад и рассержено бросила:
— Да… Я наслышана о твоих играх с ними. Так зачем ты здесь? — Гарпия сложила руки на груди, чем привлекла к ней оценивающий янтарный взгляд.
Марди несколько секунд любовался ее прелестями. Девушка была прекрасна в гневе, а её беспочвенная ревность заряжала мужчину энергией. Ухмыльнувшись, он приблизился к женщине и шутливо щёлкнул по носу, обвивая её талию рукой.
— Ревнуешь? Приятно, конечно. Но я здесь не поэтому, — притянул девушку ещё ближе и заметил, как её зрачки расширяются от удовольствия. Приблизился к её лицу и поцеловал в уголок её пухлой нижней губы, после чего с довольной улыбкой отстранился. — Могу я воспользоваться твоим участием в одной неразберихе? — помедлив, добавил. — Обещаю, плата будет достойной. — Марди хитро сверкнул глазами. — Тебе понравится…
В день похорон Клим чувствовала себя омерзительно. Виной тому само событие и присутствующие на нем родственники, с которыми девушка никогда раньше не общалась, а некоторых даже не знала. Для неё родной была только Эрика. Девушка на автомате организовывала похороны, заказывала панихиду и встречала "семью". Когда святой отец произнёс последнюю фразу заупокойной службы, по щеке Климин скатилась одинокая слеза. Сири приобняла подругу, желая хоть как-то утешить. Наконец, все «родственнички» покинули кладбище. Девушка подошла к мраморной доске и провела холодными пальцами по надписи и фотографии бабули.
— Покойся с миром, родная, — прошептала девушка. — Ты ведь им покажешь там, да?
Ведьме вспомнились несколько ярких моментов, которые они с бабушкой пережили вместе.
Однажды Эрика придумала веселую авантюру. Старая ведьма знала, что почтальон к ней неравнодушен, и, может быть, даже влюблён. Роджер, так его звали, был весьма непривлекательной наружности. О таких говорят, что лучше переспать с обезьяной. Да, его не красили ни большие ручища, ни полубеззубая улыбка, ни длинные стрючковатые ноги, ни большой рот, занимающий пол лица. Но Эрика находила его очаровательным в своей непривлекательности. И в один прекрасный день, когда светило солнце и пели птички, дамочки решили над ним пошутить.
Шутка выдалась не слишком хорошей. Для Родди, естественно. Эрика решила, что неплохо бы Клим попрактиковаться в изменении личины, по-другому — в искусстве ведьмовского гламура. Можно себе только представить, что смогла наколдовать двенадцатилетняя девочка. Так как фантазия у Клим была в то время заострена на куклах, то из милого некрасивого Роджера — сделали уродливого размалеванного трансвестита.
Клим была на седьмом небе от счастья. Решив сделать "игрушку" посимпатичней, она нарисовала Родди мейк-ап и завила бедняге волосы, после чего показала свой шедевр бабуле. Эрика рассмеялась и сфотографировала внучку с "чудом", на память о первой пробе смены имиджа. В итоге, благодаря стараниям бабули, фотография псевдо — трансвестита с наклонностями фетишиста попала ко всем его знакомым.
Больше, Роджер дом ведьм не беспокоил.
На губах волшебницы мелькнула грустная улыбка. Бабушкиной энергии могли позавидовать даже дети. Не потому, что источником силы была магия в крови, а по той причине, что Эрика, независимо от происходящих событий или присутствующих людей, любила заражать окружающих своим веселым настроением и задорным смехом.
Глаза Климин снова увлажнились. Судорожно вздохнув и сглотнув комок в горле, она почувствовала на плече маленькую ладошку. Обернувшись, встретилась взглядом с бирюзовыми глазами, в которых читалось сожаление, сочувствие и боль. Клим потянулась к подруге и стала надрывно рыдать, уткнувшись носом в плечо Сири, размазывая по щекам горькие слезы. Так они простояли почти целую вечность.
— Хочешь поехать к нам? — спросила Сири у осиротевшей подруги, а мужчины Макензи согласно кивнули, подтверждая предложение девушки. Ульф обхватил своими ручищами плечи ведьмы, даря утешение, притянул к себе и поцеловал в макушку.
— Давай поживешь у нас немного, а? А то дочь одна не справляется с этими охламонами, — проговорил Ульфрик шутливым тоном, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Братья ухмыльнулись и наперебой стали зазывать ведьму в гости.
— Видишь? — улыбаясь, спросил Ульф. Клим поневоле улыбнулась. Она обожала все семейство Макензи, но ей не пять и не десять лет. Ведьма понимала, что со своим настроением, точнее отсутствием такового, будет только нагнетать обстановку в доме. Поэтому покачав отрицательно головой, тихо сказала: