– Да. Не очень далеко от берега. И он… очень похож на пистолет Игоря.
– Какой пистолет – «макаров»?
– Да.
– Ну, это еще ничего не значит. Все пистолеты одной марки похожи. А где оружие вашего мужа?
– В том-то и дело! – вздохнула Ирина Васильевна. – Нет его. Следователь сразу попросил Игоря показать его пистолет. Он открыл сейф, а там… там пусто. Тогда следователь позвонил в Кашин, прокурору, и получил команду задержать Игоря. Его отвезли в суд, и судья приняла решение об аресте. А потом, уже вечером… они приехали и забрали еще и Андрея. Сказали, что против него тоже есть серьезные улики. Так что теперь у меня и муж, и сын сидят в тюрьме.
– С адвокатом связались?
– Ну конечно! У нас два адвоката – Рыбак Борис Моисеевич и Чирков Сергей Григорьевич. Но Борис Моисеевич в основном по финансовым вопросам, тут лучше него никого нет. Так что сейчас наши интересы представляет Сергей Григорьевич. Он уже там, в Кашине.
– Понятно… – снова произнес Гуров.
Конечно, ему далеко не все в этом деле было понятно. Наоборот, многое казалось странным, даже загадочным. Но большой опыт, накопленный Гуровым, подсказывал, что на этом этапе вряд ли можно получить у Ирины Васильевны какие-то новые существенные сведения. Надо было выслушать другую сторону – сторону обвинения. К тому же они уже миновали границу Московской области и подъезжали к «Комарикам». Впереди показался знакомый поворот к усадьбе. Гуров, повернул, проехал еще километр и, когда они подъехали к воротам усадьбы, остановил машину, распахнул дверцу.
– Ну, вы мне кое-что рассказали, теперь настала моя очередь действовать, – сказал он. – Идите, постарайтесь отдохнуть, а то на вас лица нет. А я поеду в Кашин. Постараюсь встретиться с прокурором, который ведет дело, со следователем.
– А разве вы не заедете к нам? – спросила Вдовина. – Побеседуете с садовником, который нашел Аркадия, с другими людьми…
– Обязательно побеседую, – заверил ее Гуров. – Только немного позже. Сейчас надо узнать, чем располагает обвинение, выслушать его аргументы. Да и представиться наконец. Это вопрос служебной этики. Как только вернусь, я вам все расскажу, что узнаю.
Ирина Вдовина вышла из машины, но закрыть дверцу и попрощаться с сыщиком не спешила; казалось, ее что-то удерживало.
– Скажите, – вдруг спросила она, – почему вы так странно выразились, что я вам «кое-что рассказала»? Я вам все рассказала, что знала, а не кое-что…
Гуров внимательно посмотрел на нее, а затем ответил:
– Нет, уважаемая Ирина Васильевна, вы мне рассказали отнюдь не все. Например, я обратил внимание, как вы тщательно подчеркнули, что у Аркадия в руках ничего не было и рядом ничего не лежало. К чему такая подробность? Он что, обычно с тросточкой на прогулку ходил? Или, может, с подзорной трубой? Нет, насколько я помню, он никогда ничего в руках не держал. Отсюда я делаю вывод, что тут что-то было не так. И я надеюсь – очень надеюсь! – что при нашей следующей встрече вы мне расскажете действительно все. Иначе мне будет трудно помочь вашим близким.
Глава 3
Прокурор области Николай Глебович Лапин принял Гурова незамедлительно – как видно, уже знал о его приезде от генерала Орлова. Когда сыщик вошел в кабинет, прокурор поднялся ему навстречу, крепко пожал руку, проводил за отдельный столик в углу.
– Мне генерал уже звонил, – сразу сообщил он, чтобы избежать недомолвок. – Сказал, что посылает вас вроде как в помощь нашим следователям. Им, конечно, обидно будет, ну да ничего. Зато в деле ошибок не будет. Потом его в суд будет легче представлять.
– А вы уверены, что дело пойдет в суд? Именно с этими обвиняемыми? – спросил Гуров.
– К сожалению, уверен, – ответил Лапин. – И поверьте, я искренно жалею, что так все поворачивается. Ведь Игорь Арсеньевич для нашей области человек не посторонний. Он тут не только прибыль получал со своего комбината; он большую деятельность вел. Дороги строил, школы, стипендии учредил для одаренных детей. Да всех его проектов и не перечислишь! Кто теперь будет все это вести? Так что для нашей области его арест – это прямо беда. Мне уж и губернатор звонил, спрашивал: нет ли, дескать, ошибки, нельзя ли освободить такого уважаемого человека, ограничиться домашним арестом или подпиской о невыезде…
– А правда – разве нельзя ограничиться одной из этих мер? – спросил Гуров.
– Ну, как же я могу отпустить под домашний арест человека с таким обвинением? – воскликнул прокурор, разводя руками. – Да еще с такими уликами?
– А что, улики действительно серьезные?
– Уж куда серьезнее! Вот судите сами, Лев Иванович. У убитого в кармане обнаружена записка угрожающего содержания. Написана она рукой Игоря Арсеньевича – тут сомнений нет, графологи уже провели экспертизу. И написана на листке, вырванном из блокнота Вдовина, – это следователь тоже установил. Между тем сам Вдовин отрицает, что писал такую записку, говорит, что не помнит такого факта. Вот вам первая улика. Вторая улика – пистолет, найденный нами в пруду. Следствие сегодня утром провело экспертизу и установило, что это то самое оружие, из которого был убит Кононов.