Но если она все же знает… Если догадывается о чувствах Кэма, то впору возненавидеть Рут за то, как она использует его привязанность.
— Ньюкам хочет убраться отсюда, — шепнула Рут. — И я его за это не виню, но он не прошел через то, через что прошли мы с тобой. Он не понимает.
Кэм задумчиво кивнул. Ему хотелось найти больше поводов быть поближе к ней — пускай даже и таких скверных. Не в первый раз он попытался представить, что же Рут чувствовала, когда видела с борта МКС погружавшуюся во тьму Землю. Видела, как Земля остается во тьме, потому что города на всех континентах заброшены и мертвы. Да, на долю Рут выпали другие испытания — узницы, а не беженца.
— Не бросай меня, — снова прошептала она.
— Не брошу, — пообещал Кэм.
В то же время он понимал, что Ньюкам во что бы то ни стало попытается настоять на своем. А что еще может сделать солдат? Позволить им уйти? Ньюкам поставил на карту не меньше, чем они. Он никогда не сядет в самолет без Рут и ее базы данных.
Кэм снова обернулся к сержанту, и тут на него нахлынула древняя, первобытная тьма — такой бездушной ясности он не испытывал с тех пор, как прикончил Чеда Лумаса. Чед первым начал красть и утаивать пищу на крошечном горном островке, где Кэм пережил год чумы.
«Если дойдет до драки, — подумал Кэм, — то все преимущества на стороне Ньюкама».
Ньюкам был сильнее. У него была штурмовая винтовка. Кэм понимал, что куда умней выстрелить солдату в спину, чем встретиться с ним в честном бою.
После рассвета они продолжили путь к северу. К этому их вынуждали обстоятельства. Следовало исходить из того, что у Лидвилла была передовая база — либо на горной вершине, где Рут и Ньюкам впервые встретились с Кэмом, либо где-то в Тахо или Йосемити. Или даже во всех трех местах. Они шарахались от любой тени. Вчерашние вертолеты могли оказаться там случайно, но Ньюкам думал иначе. Топливо было слишком ценным.
Утреннее солнце все еще сжигало последние тучи, когда беглецы обнаружили то, за чем охотились вертолеты. Это был человеческий труп — целиком сохранившийся человеческий труп, обгоревший и изломанный, но резко выделявшийся среди тысяч рассыпанных по дороге скелетов.
— Стойте, — сказал Кэм.
До тела оставалось не меньше шестидесяти метров. Бывший лыжник взобрался на капот грузовика и вытащил из-под куртки бинокль.
— Что там? — вытянув шею, спросила Рут.
Это был совсем молодой парнишка в униформе, запутавшийся в стропах парашюта-крыла. Порванного парашюта-крыла. Одежда и кожа убитого были опалены, и Кэм заметил что-то вроде осколочных ранений. Точней сказать было сложно, потому что тело уже облепили насекомые — призрачная, колышущаяся дымка. Хуже того, похоже, парень разбился при падении. А падал он долго. Труп размазало по земле, он не распался на части только из-за формы, ремней и ранца.
— Боже, — пробормотал Ньюкам.
Кэм уже обшаривал горизонт в поисках остатков экипажа и самого самолета.
«Это тот взрыв, который мы слышали перед появлением вертолетов», — подумал он.
Однако больше ничего не было видно. Вероятно, самолет рухнул на землю в нескольких километрах отсюда — зависело от высоты полета и вектора движения при ударе ракеты.
— Это пилот? — спросила Рут.
«Должно быть, она решила, что парень катапультировался», — сообразил Кэм, спускаясь с капота.
Он передал бинокль Ньюкаму, тем самым заняв руки солдата.
— Это парашютист, — сказал он. — Как думаешь, Ньюкам, он канадец?
— Но на нем нет защитного костюма, — возразила Рут.
— Он американец.
Похоже, сержант опознал униформу убитого, хотя Кэму не удалось разглядеть никаких знаков различия или нашивок.
— Возможно, повстанец.
— Но он бы не протянул тут больше пары часов, — заметила Рут. — Он должен был это знать.
— Может, парень рассчитывал встретить нас, — ответил Кэм.
— Что?
Отвернувшись от тела, Рут уставилась на них. Впрочем, Кэм на нее почти не смотрел. Он не сводил глаз с Ньюкама. Сержант сделал неопределенное движение, словно хотел передать ему бинокль, — но когда Кэм не тронулся с места, положил бинокль на капот машины.
— Сбросить сюда как можно больше людей — это, вообще-то, отличная идея, — продолжил Кэм. — Они загоняют в самолет своих лучших бойцов и запускают к нам. Мы вводим им вакцину. Затем эти парни разносят вакцину во всех направлениях.
— Ты вел с ними переговоры? — спросила Рут у Ньюкама.
Сержант тащил на себе все три рации. Не то чтобы они весили слишком много, однако со стороны это выглядело как дружеская помощь. Теперь Кэм понял, что Ньюкам действовал исключительно в собственных интересах.
— Возможно, он только принимал сообщения, — предположил Кэм. — Нажимал на кнопку отправки, что-то вроде азбуки Морзе. Так? Если слишком много передавать в эфир, Лидвилл может засечь источник сигнала.
Тут его осенила еще одна мысль.
— Так вот почему ты хотел уйти от нас вчера! Ты знал, что нельзя разбрасывать здесь приманки. Просто хотел воспользоваться рацией, когда нас не будет поблизости.
— Послушайте, — сказал Ньюкам, поднимая руки ладонями вверх в знак мирных намерений.
— О чем еще ты нам не рассказывал? — выдохнула Рут, стараясь протиснуться между двумя мужчинами.
Кэм на секунду почувствовал гордость за нее, хотя все его внимание было сосредоточено на руках Ньюкама.
— Бои продолжаются, — ответил Ньюкам. — Теперь это всеобщая война. При малейшей возможности мы должны выбираться отсюда.
— Тот человек, — сказала Рут. — Его самолет сбили?
— Повстанцы и канадцы постоянно атакуют Лидвилл, не давая им ни минуты покоя, — пояснил Ньюкам. — И это работает. Основное внимание правительства сейчас сосредоточено на Колорадо.
— Но тот человек, — настойчиво повторила Рут.
Сердце Кэма забилось от тяжелого предчувствия, а голова закружилась при мысли о реактивных самолетах и вертолетах, пролетающих над континентальным водоразделом: на юг из Британской Колумбии, на север из Колорадо. Будут и те, что отклонятся к западу, чертя серое небо над ними и сражаясь над пустынями Юты и Невады.
— Даже если кто-нибудь доберется до нас, — сказал он, — садиться сейчас в самолет — это полное безумие.
— Но это наш лучший шанс, — возразил Ньюкам.
— Нет.
— Ты же сам говорил, — вмешалась Рут, — сейчас у Лидвилла другие проблемы. У нас появилась возможность бежать в горы.
— Но это ничего вам не даст, — отрезал Ньюкам. — Вы останетесь легкой мишенью.
«Вы». Вы.
Ньюкам уже мысленно отделил себя от остальных, понял Кэм. Стоило ли сыграть на этом? Предложить сержанту уйти? Они с Рут двинутся дальше, а Ньюкам отправится к точке рандеву.
Возможно, это был лучший выход. Разделиться — значит вдвое увеличить шанс, что кто-то из них доберется до цели. К тому же Ньюкам успешно выполнит хотя бы одну из задач своей миссии.
— Наша главная цель — распространить вакцину, — упрямо повторила Рут. — Это важней всего.
— Боже, дамочка, но именно это я и пытаюсь сделать, — огрызнулся Ньюкам.
В ту же секунду его взгляд метнулся от Кэма к рюкзаку Рут. К ее базе данных.
— Ты можешь идти, если хочешь, — быстро вмешался Кэм.
— Я должен обеспечивать вашу безопасность, — возразил сержант.
«Чем они подкупили его? — подумал Кэм. — И какие обещания услышал бы я, если бы включил ночью одну из раций?»
— Мы должны доставить тебя в лабораторию, — продолжал между тем Ньюкам.
Кэм поднял руку, словно школьник, собирающийся задать вопрос. Забинтованную руку. Несколько сантиметров размотавшегося бинта свесились из-под перчатки. На нем были пятна грязи и разводы ржавчины от щитка автомобиля, похожие на мазки крови. Кэм резко вскинул левую руку, отвлекая внимание сержанта, а правой вытащил пистолет.
Ньюкам вздрогнул. На секунду показалось, что он готов схватиться за винтовку, — но вместо этого замер, держа открытые ладони перед собой.