— Это продуктовый грузовик, — тихо сказала женщина.
— Господи.
Ньюкам пополз обратно к свету, опираясь на локти, чтобы не волочить винтовку по пыли и грязи. Но его ранец зацепился за торчавшую наверху железяку, так что спецназовцу пришлось еще теснее прижаться к земле, проталкивая перед собой оружие.
Рут сжала зубы. Пронзительный вой вертолетов, борьба Ньюкама за пару сантиметров форы — все это подстегнуло ее страх, и она внезапно обнаружила, что отовсюду вокруг них доносится и другой шум, негромкий, но жуткий. Мертвые вернулись к жизни. Кости и обломки задрожали в такт приближающемуся грому, затрещали, застонали. Где-то скрипнула открывшаяся дверца машины.
— Вперед, — приказал Кэм.
Ньюкам в ту же секунду прошипел:
— Оставайтесь на месте!
Рут решительно дернулась. Надо было уходить отсюда, даже если некуда. Она видела муравьев, роящихся в центре города. Насекомые огромными черными капюшонами охватывали стены и здания, начисто выедая коверный клей, резину и обои. Если ее со спутниками занесло в муравейник, их ждала крайне неприглядная смерть.
— Нам надо выбираться отсюда, — выдохнула Рут.
— Давай, — согласился Кэм.
Рут попыталась проскользнуть мимо него, протискиваясь в зазор между потрескавшимся асфальтом и гигантской красно-белой тушей грузовика. А затем она увидела две цепочки муравьев.
Вертолеты с воем пронеслись над их укрытием, заглушая стук сердца. Все тряслось. Все ревело. Грузовик над ее головой гудел, как колокол, и Рут чуть не закричала — но тут шум начал стихать, отдаляясь, как грохот проходящего поезда. Ньюкам схватил женщину за руку.
— Проклятье, да не высовывайся ты! — прокричал он, перекрывая уходящий вдаль вой. — Может, они нас не заметили. Может, они просто патрулируют шоссе!
Рут заставила себя кивнуть. Она не могла дышать. Попыталась выглянуть, но, переворачиваясь, грузовик врезался по меньшей мере еще в одну машину. Обзор закрывал бежевый седан с огромной вмятиной в боку. Однако по-прежнему можно было сказать, откуда доносится шум винтов. Он слышался неподалеку. Вертолеты снижались.
Внезапно оказалось, что между колесом и смятым брызговиком машины есть просвет. Сначала Рут видела только небо и деревья. А потом заметила два вертолета. Может, их было больше. Оба мягко зашли на посадку, почти синхронно коснувшись земли. Боковые дверцы машин были открыты, и оттуда посыпались люди в зеленых защитных комбинезонах — люди без лиц и плеч, изуродованных шлемами и баллонами со сжатым воздухом.
— Они сели, — сообщила Рут.
По обеим сторонам от шоссе раскинулось поле — неровный отрезок жирной бурой земли, не застроенный отступившими от дороги зданиями. Рут заметила проволочную изгородь, которая могла бы задержать солдат. Однако в одном месте забор покосился, так что его несложно было повалить. Шум винтов эхом отражался от высокой стены склада.
Кэм протиснулся вперед и залег рядом, вытянув шею, чтобы заглянуть в дыру. Его плечи ровным слоем покрывали муравьи.
— Здесь невозможно обороняться, — сказал он Ньюкаму.
— Насекомые, — выпалила Рут. — Надо, чтобы муравьи отделили нас от них.
— Ладно, принято. Двигайтесь.
Ньюкам перекатился на бок и начал стаскивать с себя рюкзак.
Рут развернулась и поползла прочь. Едва выбравшись на свет, она оглянулась, высматривая Кэма. Тот вылез из щели, хлопками сбивая с рукава муравьев, и они вместе нырнули в лабиринт застывших машин.
Отблески на воздушных баллонах и оружии… Сколько солдат там было? Десять? Двадцать?
— Сюда! Стой!
Кэм дернул ее за руку, и они присели за белым «мерседесом».
— Если солдаты поднимутся по насыпи, мы можем попробовать оттеснить их к грузовику.
Рут кивнула. В горле у нее пересохло. Где Ньюкам?
Застыв на месте, она намного острей ощутила собственную усталость: все старые ссадины, все новые порезы. Женщина вытащила пистолет. В другой жизни Рут не справилась бы с такой болью. Но она изменилась, как и двое других. Это было и плохо, и хорошо. Во многом нынешняя Рут Голдман стала проще — меньше думала, больше чувствовала, — зато из ее гнева, разочарования и чувства вины родилась истинная сила.
Она должна была сражаться ради друзей. И ради себя, чтобы искупить все те ошибки, которые совершила.
Хрипло дыша сквозь горечь отсыревшей маски, Рут отпихнула в сторону маленький, изъеденный чумой детский скелет, чтобы добраться до заднего бампера. Съежившись там, она подняла пистолет и приготовилась к драке.
Выжившие называли это годом чумы, или первым годом, но за долгие четырнадцать месяцев, прошедшие под властью заразы, сошла с рельсов не только история человеческой расы. Невидимые наночастицы пожирали всех теплокровных существ, обитавших ниже отметки в три тысячи метров над уровнем моря. Остатки экосистемы совершенно вышли из равновесия, и теперь только рыбы, земноводные и рептилии сдерживали неограниченное размножение насекомых. Планета страдала от этого. Саранча и термиты уничтожали целые леса. Эрозия навсегда изменила русла рек.
Кроме того, были стерты с лица земли целые государства и нации. Чума оставила людям мало пригодных для обитания областей: Скалистые Горы, Анды, Альпы, Гималаи и еще несколько разбросанных по миру вершин. В Новой Зеландии. В Японии. В Калифорнии.
Город Лидвилл в штате Колорадо стал новой столицей США и крупнейшей военной силой на планете. Конечно, возможности американской армии уменьшились на несколько порядков, но на всех остальных континентах население погрязло в яростных боях за территории. Войны и две прошедших зимы почти доконали их.
По сравнению с этим гражданская война в Северной Америке казалась практически безобидной. Бунтовщики провозгласили независимость и предъявили права на ближайшие города ниже барьера. По большей части, всем удавалось добыть достаточно пищи, топлива, лекарств и инструментов, необходимых для выживания.
Птицы и млекопитающие могли на какое-то время погружаться в невидимое море чумы — порой на целые часы. В отсутствие носителя наночастицы бездействовали. Затем они попадали в легкие, глаза или проникали сквозь микроскопические ранки на коже, размножались, распространялись и снова делились, разрушая мягкие ткани, мышцы и кости и используя продукты распада как строительный материал для новых частиц.
За последний год ученые по всему миру сильно продвинулись в разработке вакцины. Особенно в объединенных лабораториях Лидвилла, где экспериментировали непосредственно с чумой. Прототип «аркос» отличался большой пластичностью. Изначально он предназначался для целенаправленного уничтожения раковых клеток. Он мог бы стать божьим даром — но вместо этого, вырвавшись на свободу в районе залива Сан-Франциско, прикончил всех своих создателей, не считая одного уцелевшего. В свете глобальной катастрофы эта трагедия казалась незначительной. Никто не знал, где искать лабораторию. Когда разработчики «аркоса» погибли, их компьютеры и их тайны сгинули вместе с ними. Единственный человек, которому удалось спастись, застрял на скальном островке в калифорнийской Сьерре. Он оставался там до тех пор, пока двадцать девять дней назад не решился перебраться на другой пик в компании юноши из лыжного патруля по имени Кэм Нахарро.
Теперь этот разработчик был мертв, но прежде чем умереть, он успел набросать схему вакцины.
Рут и другие передовые исследователи не сомневались, что, используя его идеи, они смогут создать наночастицу, защищающую организм от чумы изнутри, — и тут едва тлевшая в Штатах война разгорелась вовсю. Правительство Лидвилла посчитало, что ситуация зашла слишком далеко. По их мнению, нельзя было просто поделиться со всеми новой технологией, надеясь на мирный исход. На других континентах оголодавшие солдаты ели убитых противников, а пленных пускали на мясо, как скот. Но и на территории США были известны случаи не меньшего зверства.
Вакцина дала бы Лидвиллу возможность полностью контролировать исход человечества с гор. У них появился шанс присвоить себе всю планету, обеспечить беспрекословную верность, создать новые Штаты. Всем врагам и сомнительным элементам грозило постепенное вымирание — от голода и в бесконечных стычках, — если, конечно, они не согласятся спуститься вниз и стать рабами. Кусок оказался слишком лакомым, особенно после перенесенных испытаний.