Я серьезно смотрю на нее. Она одного роста со мной — высокая для женщины.
— Никогда. Клянусь.
Грэтхен, которая провожала Братьев, поспешно входит в комнату.
— А у твоих сестер? — спрашивает Кора.
— Нет, насколько мне известно. Они рассказали бы мне об этом, правда же?
— Может, это началось, когда ты уже уехала из Чатэма, — задумчиво произносит Кора. — Как же все запутанно… Хотела бы я, чтоб мы дословно знали это пророчество. Ты ведь знакома с прорицательницей, о которой они говорили? Она из Чатэма.
— Да, это Бренна, — киваю я, вспоминая нашу последнюю встречу. Бренна тогда съежилась в канаве, а ее желтое платье измазалось в грязи. Она кричала, и ее били молчаливые стражники Братьев.
— Бренна знает о том, кто ты такая? — спрашивает сестра Грэтхен.
— Трудно сказать. Я, во всяком случае, ей этого не говорила. Но ей откуда-то многое известно. Никто ей ничего не рассказывает, а она все равно знает. — Я отворачиваюсь и тяну руки к огню, чтоб согреть их.
А что, если Бренна выдала меня Братьям?
— Безумная провидица — это последнее, что нам нужно, — бормочет сестра Кора, глядя в окно на заиндевевшие деревья.
В комнату широким шагом входит сестра Инесс, которая преподает у нас иллюзии. В свободные часы большинство наших преподавательниц носят в монастыре разноцветную одежду, но только не она. На ней всегда беспросветно-траурное платье.
— Устранить угрозу, которую представляет собой Бренна, довольно легко, — с порога предлагает она.
Следом за ней появляется сестра София, хорошенькая пухленькая преподавательница целительства.
— Она же просто девочка, Инесс, и больная к тому же. Не думаю, что есть нужда в убийстве.
В убийстве? Я широко раскрываю глаза. Они же не могут просто так взять и убить Бренну!
Инесс пожимает плечами. Из-за каштановых волос, собранных на затылке в высокий пучок, и острых скул ее лицо выглядит истощенным.
— За ней будут денно и нощно наблюдать. Проще избавиться от нее, чем устраивать побег, а заклятие молчания на пророчицу может и не подействовать.
— Ты опять подслушивала у вентиляции, Инесс? — сердито глянула на нее Грэтхен.
— Я знала, что будут неприятности, как только во Франции началась эта заваруха, — сказала Инесс. — Как знать, что в следующий раз проречет эта безумица? Она опасна для всех нас, и в первую очередь — для мисс Кэхилл. Контроль над прорицательницей, которой являются видения о будущем, поможет нам вернуть власть. Мы не можем рисковать из-за прекраснодушных моральных терзаний.
Контроль над прорицательницей. Слова, которые она выбрала, заставили меня нахмуриться. Сестричество не должно — и не будет — контролировать меня. Пророчица я или нет, но чьей-то марионеткой я точно не стану.
— У меня есть свои люди в Харвуде, попрошу их не спускать с Бренны глаз. — Стоило сестре Коре заговорить, все умолкли. — Думаю, слишком рано думать о крайних мерах. К тому же, возможно, нам удастся добиться, чтоб дар Бренны лил воду на нашу мельницу.
— Сейчас Братья начнут арестовывать всех девчонок без разбору, — заметила Инесс, — по поводу и без. Если новая пророчица действительно может изменить общественное мнение в нашу пользу, они не станут рисковать.
Я дергаю сестру Кору за рукав, стараясь не коснуться ее кожи.
— Если все так меняется к худшему, нужно привезти сюда Мауру и Тэсс.
Я прикусываю губу и молюсь про себя, чтоб это оказалось правильным решением. Как знать, что я сейчас делаю — исправляю старую ошибку или совершаю новую?
Кора делает знак остальным:
— Пожалуйста, оставьте меня на минуточку наедине с Кэтрин.
Инесс хмурится, но все же выходит из комнаты следом за Грэтхен и Софией. Кора закрывает за ними дверь, а потом тянет за цепочку, чтобы закрыть вентиляционное отверстие, расположенное высоко на стене. Она усмехается, услышав, как скрипит, закрываясь, медный клапан, а потом оборачивается и испытующе смотрит на меня своими синими-синими глазами.
— Я немедленно напишу Елене, чтобы она везла сюда твоих сестер, но, по-моему, нужно еще кое-что сделать, и чем скорее, тем лучше. — Я глубоко вздыхаю (что еще ей от меня надо?), но Кора почти без паузы продолжает: — Я думаю, тебе пора познакомиться со своей крестной матерью.
Моя крестная, Зара Ротт, сейчас в Харвудской богадельне. Я совсем не помню ее, потому что она была арестована за хранение запрещенных книг, когда я была совсем маленькой. Зара изучала пророчество; дерзну предположить, что она знает о нем больше всех на свете.
— Она же в Харвуде, — севшим голосом произношу я.