"Выводит из себя окружающих, чтобы узнать их секреты?" - озвучила первую мысль, что пришла в голову.
"Не совсем то, но доля правды имеется в твоих словах", - Шангар замялся.
"Не тяни уже", - Ариада начала раздражаться.
"В общем, я слышал, что он состоит в отделе по Надзору за одарёнными", - выдал Торан и порадовался, что напарница сидит.
Для Шайал эта информация была сродни набату: отдел по Надзору за одарёнными всегда следил за жизнью магов, чей потенциал был чрезвычайно высок и в то же время опасен. Сильные маги, преданные своей стране - залог спокойствия и стабильности. Таких отслеживают с ранних лет, чтобы со временем привлечь к службе родине. Если же маг отказывается от предлагаемой работы, за ним закрепляют "надзорщика", чья работа заключается в наблюдении и составлении объективной характеристики о подопечном. Собственно, судьба магов в таких случаях на 90% зависит от того, какой вынесет вердикт "надзорщик".
Ариада испугалась: Бюро последние несколько лет настойчиво рекомендует ей посетить санаторий, где специалисты помогут привести в норму все показатели. Девушка с такой же настойчивостью отказывалась: у неё другие планы, которые нельзя откладывать, а длительный отпуск может всё испортить. Благодаря покровительству отца, Бюро не выходило за рамки, ограничиваясь "рекомендациями". Судя по всему, вышестоящим лицам надоело это расшаркивание, и они решили прибегнуть к более эффективному способу, а именно воспользоваться услугами "надзорщика", чтобы получить официальное право распоряжаться жизнью Шайал. Исходя из этого, Ариада должна действовать очень осторожно, и постараться убедить своего "надзорщика" в том, что Бюро беспочвенно подозревает её.
Шангар терпеливо ждал реакции напарницы. Ему не нравилось внезапное появление "надзорщика" во время задания. С другой стороны мужчина знал о результатах регулярных полугодовых тестах Ариады, и был согласен со спецами Бюро, которые пытались убедить девушку в необходимости прохождения курсов. Торан подозревал, что Зеана привлекли как тяжёлую артиллерию - последний аргумент в пользу правоты Бюро.
Ариада молчала. Шангар не мог уловить мысли напарницы. "Видимо, закрылась", - решил он. Заглянуть в изолятор он, конечно, мог, но учитывая камеры, установленные в коридорах, и то, что в любую минуту кто-то может увидеть, что новичок проявляет детское любопытство, нарушая установленные правила, рисковать всё же не стоило. Мужчине итак с трудом удалось пробиться в эту тюрьму - пришлось слегка надавить через Бюро.
Первая смена Шангара прошла легко. Напарница так и не подала ему никаких знаков, даже ничего не сказала. Это настораживало, но лезть в изолятор и проявлять неожиданную заботу к преступнице, которую ненавидит почти весь персонал тюрьмы, Торан не стал. Пару раз пытался дозваться мысленно, но ответа так и не получил. Тревожное чувство усилилось, когда он сдал смену. Он буквально кожей ощущал, что необходимо что-то предпринять, убедиться в том, что с Ариадой всё хорошо.
Удаляясь от изолятора, мужчина ещё не предполагал, что молчание напарницы стало результатом обморока, вызванного действием наркотика, что успел ввести ей Улсен Арн - врач, который жаждал поквитаться с заключённой Шалл.
Глава 3
- Очнулась, - констатировал смутно знакомый голос.
Заключённая Шалл приходила в себя медленно - сказывалась интоксикация. Несмотря на общую слабость, соображала девушка быстро. И то, что она обнаружила, ей не понравилось.
Во-первых, она была пристёгнута к койке ремнями, надёжно фиксировавшими щиколотки и запястья. Во-вторых, по прикидкам Ариады, выходило, что провела она без сознания около двух часов. За это время доктор Арн мог сделать всё, что угодно, если, конечно, девушку доставили в лазарет достаточно давно...
- Как себя чувствуете? - с насмешкой, не скрывая неприязни, поинтересовался Улсен Арн. Ни о какой заботе речи не шло. Собственно, причин для хорошего отношения к Талее Шалл, мужчина не имел.
Высокий, чуточку выше самой заключённой, с симпатичной физиономией, ровными чертами лица, светловолосый тридцатидвухлетний мужчина, располагал к себе с первого взгляда. И только мутно-серый, водянистый взгляд не вписывался в общий образ.
"Симпатичная физиономия", как называла про себя Ариада лицо Арна, украшали два живописных синяка на левой скуле, слившихся в один. Губа мужчины была разбита, а с правой стороны глаза наливался отвратительной желтизной фингал, который заключённая Шалл "поставила" чересчур настойчивому доктору ещё неделю назад, безуспешно пытавшемуся добиться расположения "самой красивой и сексуальной женщины этого места", как убеждал Арн.